О Плохише, Мальчише-Кибальчише и военной тайне.

  На улице шел дождь. Редкие капли звонко молотили по мощеной дорожке и, резво отскакивая от булыжников, мелкими брызгами пролетая сквозь кованую решетку узенького окошка, падали на бетонный пол. Председатель РАЙ-Кома Партии слегка поежился и отошел от окна вглубь камеры. От насквозь отсыревших стен веяло жутким холодом. На какую-то секунду, разведчику показалось, что эти старые, толстые стены подвала РАЙ-Кома впитывали в себя не только влагу и солнечный свет, но и все вокруг, все, что их касалось. Даже звуки. Но ровно через мгновение, он услышал, как откуда-то из глубины этих стен донесся истошный крик. Он то нарастал, эхом облизывая жуткую, кровоточащую влагой, масляную краску тяжелых стен, то угасал, прячась в лабиринтах красного кирпича. Но Председателя РАЙ-Кома эта картина нисколько не пугала. Его стальные нервы, железная выдержка и кевларовый характер, с легкостью сдерживали атаки чудовищных звуков. Он присел на железную скамейку и, вынув из коробка последнюю спичку, вложил ее в спичечного ежа.
  В этот момент, тяжелая, стальная дверь камеры отворилась, и на пороге показался его Киномеханик. Сейчас он был похож на интеллигентного мясника, отработавшего несколько смен без сна. Уставший, в длинном, зеленом фартуке и закатанными рукавами белоснежной рубахи, он прислонился к железной двери и тяжело вздохнул.
  - У меня ощущение, что он так... помалкивает, - обреченно выдавил из себя "мясник".
  Разведчик поправил последнюю спичку-иголку и откинувшись немного назад, взглянув на ежика.
  - Может он и правда, не помнит, где потерял ключ? - все еще глядя на картинку, спокойно произнес Председатель РАЙ-Кома.
  - Говорит, на болоте. Но в каком точно месте не припоминает, - отчитывался Киномеханик, - Может, я щипцами поработаю, а то руки устали? Да и не вижу я, что бы он активность проявлял. Молчит, как рыба об лед. Одно твердит - болото, болото. Мы уже все болото прочесали, каждую кочку перевернули. Нет ключа от его кабинета нигде...
  Он не договорил. В камеру ворвался явно чем-то озабоченный Секретарь и, подбежав к столу со спичечным ежом, обратился к Председателю РАЙ-Кома:
  - Я требую прекратить эти пытки! - запротестовал Секретарь, - Его лицо! Вы посмотрите что этот (гневно обернувшись в сторону двери) "мясник" сделал с его лицом! На нем же живого места нет! Я же просил, почки, колени, что угодно, только не лицо! Ему же сегодня в Неклюево нужно было быть. Выступать перед народом. А теперь, с этим лицом ни один гример не справится.
  Председатель оторвал глаза от ежа и исподлобья посмотрел на согнувшегося в пояснице Секретаря, потом на вытянувшегося по струнке Киномеханика.
  - Я же просил просто отбуцкать, - обратился он к последнему и, не услышав в ответ никаких оправданий, вернулся к Секретарю, - нам нужен ключ от его кабинета. Ну, переусердствовал малость мой "мясник", как ты его назвал, но не на улице же нам теперь жить. А в Неклюево я поеду. Заодно и Родину навещу и письмо от нашего "узника совести" (он громко расхохотался) передам.
  - Я все понимаю, - слегка успокоившись, ответил Секретарь, - Ваш Киномеханик пользуется большим уважением и авторитетом, относиться к нему по-другому просто нельзя. Вместе с тем, если говорить о поддержке, то главная поддержка уже была оказана, и она абсолютно исчерпывающая. Председатель колхоза во всем признался. Он даже указал место, где мог потерять ключ. Теперь нам нужно оставить его в покое и просто заняться тщательным поиском ключа на болоте.
  Разведчик встал и подошел к окну. Чуть привстав на носки, что бы было видно не только небо и сыплющиеся из него нитки дождя, он посмотрел на вымокшую мостовую. Улица была пустынной, но чуть вдалеке, небольшая группка людей, чем-то похожих на моряков, бренча на гитаре, задорно напевала какую-то песенку. Председатель не слышал слов из-за падающих на мостовую капель дождя, но мелодия ему явно нравилась. Так он для себя решил.
  - Ладно, - резко обернувшись, решительно заговорил чекист, обращаясь к Киномеханику, - больше никаких кулаков и уж точно никаких щипцов. Он больше ничего не скажет. Помойте и накормите Председателя. Ведь он же мне как брат...

 Председатель резко замолчал и, подойдя к столу, сгреб ежика обратно в коробок.
  - А какой сегодня день? - задал он неожиданный вопрос Секретарю.
  - 27 января, - подняв зрачки кверху, попробовал угадать тот.
  - Сегодня в Неклюево праздник вроде? - захлопнув коробок, спросил Председатель.
  - Да... - неуверенно вспоминал Секретарь, - ...а какой? - так и не вспомнив, спросил он, в попытке применить тактику наводящих вопросов.
  - Как какой? - усмехнулся Председатель и, обойдя стол, доброжелательно положил руку на плечо Секретарю, - Брата я нашел!
  - К-к-какого брата? - притворившись заикой, снова спросил Секретарь.
  - Своего брата! Родного! - окончательно повеселев, ответил разведчик и потрепал плечо Секретаря, - А ты эту находку как-нибудь красиво обставь и обнародуй. Праздник народу устроим. Не все же нам горевать под этим дождем (кивнув в сторону окна).
  Председатель подошел к окну и, вытянув шею, снова привстал на носочки, вглядываясь в дождь.
  - Да, посоветуйся с моим новым Писарем. Ну-у-у, приготовьте для меня что-нибудь героическое. В духе старого Писаря. Как он любил. Можно даже салют устроить в эту честь. Подумайте. Только прошу, интерьер мой больше не трогайте. А то после того, как вы у меня из ванной утащили пару китайских ваз, мне щетку зубную ставить некуда, - закончил свои рассуждения Председатель и повернувшись к собеседникам, спросил, - Вы случайно не знаете, что это за люди мокнут? Там, под дождем?
  - Не знаем, - практически хором ответили товарищи.
  - Промокнут ведь, заболеют, - посетовал Председатель и вновь устремил взор в окно, - Не разумно ведь поступают.

 Председатель Рай-Кома перестал смотреть в окно и покидая камеру, вдруг резко остановился в дверях и обернулся. Киномеханик снова выпрямился по струнке, а Секретарь замер, держа в руке свой правый носок. Разведчик обвел их рассеянным взглядом и вежливо попросил: «Вы лучше сходите к ним, уберите их с дождя».

  У старого кладбища в деревне Неклюево было не протолкнуться. С трудом, пробравшись через толпу, Председатель РАЙ-Кома повел ее за собой. Бросив взгляд на рядом идущего Секретаря, разведчик, поежившись от пробирающего морозца, подбодрил его:
  - А ты говорил, мороз нам праздник испортит. Вон, смотри, сколько волонтеров пришло моего брата искать, - и, крепко хлопнув, все еще натужно улыбающегося, Секретаря по плечу, весело добавил, - Любят меня на Родине!
  Несмотря на многочисленность пришедших на кладбище колхозников, поиски Председательского брата так и не увенчались успехом. Но отважные колхозники не оставляли надежды на успех, досконально исследуя каждую плиту, тайком поглядывая на расположенных по периметру кладбища автоматчиков. Окончательно продрогнув, Председатель предложил, нескольким, самым активным волонтерам, собраться где-нибудь в теплом помещении, чтобы попить чайку и побеседовать "за жизнь". Тем же, кто не попал в список приглашенных на чаепитие, пообещали бесплатное зрелище в виде праздничного салюта в честь счастливого обнаружения искомого захоронения. А так как сообщение о находке слегка запаздывало из-за заметенных снегом дорог, то время проведения салюта обещали сообщить чуть позже.
  Пока остальные "поисковики", несолоно хлебавши, возвращались к своим хатам, в небольшом помещении, так удачно оборудованном стульями, ровно по количеству самых активных пожилых "волонтеров", проходила обещанная пенсионерам беседа.
  У нового Писаря что-то явно не клеилось с подвигом, так как пошел уже третий час и восемнадцатый самовар. Председатель уже начал немного нервничать и завертел головой, оглядываясь по сторонам, как один из "волонтеров", на беду, как раз в то же самое время, полез во внутренний карман пиджака. Мышцы правого плеча разведчика рефлекторно сократились и выбросили его руку вперед. Грохот ломающегося под "волонтером" стула, пронзив слуховой нерв чекиста и пролетев экспрессом по позвоночному столбу, рванул его тазобедренные суставы. Спустя мгновение, обломки, рассыпавшегося в щепки стула, осыпались на пол, а незадачливый пенсионер, удерживающий ладонью свой левый глаз от попытки вырваться из глазницы, лежал на согнутых в локтях, могучих руках Председателя РАЙ-Кома.
  - Поймали меня, - улыбаясь, простонал старик и протянул скомканный в руке листок бумаги.
  - Это технический вопрос. Это не сложно, - улыбнулся в ответ Председатель и что-то хотел добавить, но, из скромности, не стал вдаваться в технические детали его физической подготовки.
  Пока длился этот короткий диалог, все присутствующие в зале, так до конца и не поняв, что же на их глазах произошло,  сидели молча, открыв рот. В эту же секунду, в помещение ворвался запыхавшийся Секретарь и громогласно провозгласил:
  - Свершилось чудо! Друг спас друга... - он слегка запнулся, вспомнив, что это не его слова, но сглотнув, уверенно поправился, - ...Председатель спас пенсионера!
  В этот момент, все приглашенные, как по команде, вскочили со своих мест и, перебивая друг друга, невпопад, стали скандировать какие-то хвалебные речевки. Из-за общего ликования, никто не заметил, как в двери вбежал Писарь, а из-за стоящего в комнате шума, никто не расслышал, что он прокричал. Писарь, обнаружив такое веселье, решил подождать пока все успокоятся, а спустя пол часа, для верности, еще раз, сличив текст на обеих ладонях, выразительно читая по левой, объявил:
  - Нашелся! Брат нашелся! Радость-то какая!
  Толпа "волонтеров" снова завелась и, громко скандируя, в сопровождении высшего руководства, хлынула на улицу. Как только Председатель появился на крыльце, небо расцветил огромный шар из цветных огней. А когда погас последний, 24-й залп, и в 24-й раз, громогласное "Ура!" облетело деревню, Председатель развернулся к участникам "героического" чаепития. Отражая лунный свет, по его щеке, прокатилась маленькая серебряная капелька росы и, звонко коснувшись снежного сугроба, растопила сердца всех Неклюевцев.
  - Спасибо вам, - едва сдерживая голосовые связки, проговорил Председатель РАЙ-Кома и услышал в ответ троекратно превосходящее децибелами предыдущие двадцать четыре, 25-е "Ура!"

  Дорога в РАЙ-Центр была спокойной. По расчищенной от снега дороге мягко шелестели шины, в салоне было тепло и уютно. Председатель РАЙ-Кома спал на плече у Секретаря, а Писарь, сидя на переднем пассажирском сиденье, слегка наклонившись к плафону, источавшему тусклый свет, что-то усиленно соскребал с правой ладони.
  Вдруг, где-то сзади, неожиданно заржала лошадь и машина, резко вильнув, на огромной скорости, стала разворачиваться поперек дороги. Пассажиры мгновенно прогнали свой сон и приготовились к чему-то более страшному. Огромный автомобиль, накренившись на правый борт, плавно проскользив несколько сотен метров, застыл посреди дороги и, качнувшись назад, застыл, подобно бегемоту, ушедшему в ил.
  - Что происходит? - встревоженно спросил обернувшихся на него пассажиров.
  - Похоже, что мы Вам должны все рассказать, - очнулся Секретарь, слегка отдаляясь от собеседника.
  - Что рассказать? - попытался выяснить Председатель у Писаря, явно начиная злиться, - кто вообще объяснит, что тут происходит?
  - Она родила... в багажнике... - испуганно вжав голову в плечи, произнес Писарь, - ...кобыла. Наш первый вариант. Основной.
  - Какой вариант? - не скрывая раздраженности, разведчик переадресовал свой вопрос Секретарю.
  - Ваш героический поступок. Там, у нас, в багажнике, - неохотно ответил Секретарь и постучал по спинке сиденья, - Вы же запретили предметы брать из кабинета, да и лед на реках стоит. Не до ныряния нынче. Вот мы и решили... - ища поддержки у приятеля, продолжал ответчик, - что Вы роды у кобылы примите.
  - А она, проклятая, никак не разрешалась, скотина, - пришел на помощь Писарь, - она с меня, сволочь, за три часа, всю душу вынула. Пришлось запасной вариант в ход пустить. Со стариком! - и, поспешив уйти от назревающего удара, выпалил, - Вы как всегда, не подвели. Четко сработали. Мы даже такого развития не ожидали. Мы-то думали, что пенсионер из револьвера пальнет в соседа, а Вы, героически бросившись под пулю, бедолагу телом прикроете, а оно вон че вышло! Даже героичнее, чем в сценарии получилось!
  Писарь широко улыбнулся, а Секретарь, как-то недоверчиво на него покосившись, пожал плечами и, в это же мгновение,  голова Писаря, откинувшись назад, глухо стукнулась затылком о торпедо.
   - День сегодня какой-то... ударный! - пошутил председатель, глядя на влипшего в обшивку двери Секретаря.
  Машина Председателя РАЙ-Кома медленно развернулась и встала на прежний курс.

  На улице шел снег. Редкие снежинки, резво кружась, минуя ужасную смерть, грациозно растворялись в воздухе сырого подвала, не успевая долететь до бетонного пола. Их сестры-неудачницы, обреченно пикировали на отшлифованные булыжники, медленно, но верно, покрывая мостовую своими мертвенно белыми телами. Среди них были и те, кому не повезло больше всех. Это была самая страшная гибель. Тех, чью надежду на красивую смерть, в самый последний момент, отбирали черствые прутья оконной решетки.
  Председатель РАЙ-Кома Партии слегка поежился и отошел от окна вглубь камеры. На столе, поблескивая новенькой коричневой гривой, лежала спичечная лошадь, а в дверях, виновато опустив голову, стоял Киномеханик-мясник.
  - Ну что же, - спокойно произнес разведчик, - раз нет ключа, будем пробовать как-то иначе войти в кабинет нашего незадачливого приятеля.
  Под молчаливое согласие собеседника, Председатель сложил лошадь в коробок и выходя из камеры, взял его правую руку и вложил в нее спички.

  Задумчиво поднимаясь по лестнице, Председатель РАЙ-Кома чуть не натолкнулся на Главного Судью, торопливо сбегающего по ней вниз.
  - Послушай, - увидев бородатого старика, вышел из задумчивости Председатель, - у тебя случайно ножниц не найдется?
  Старец слегка побагровел и, покопавшись в кармане пиджака, достал из него ножницы.
  - Возьмите, мне они не к чему. Так, завалялись... случайно, - протянув ножницы чекисту, извинился Главный Судья, а заметив, что разведчик слегка смущен, добавил, - это подарок не от сердца, а от ума.
  - А вот мне-то они как раз к чему. Ключик не от сердца а от ума! - сострил, находчивый Председатель и оставив Судью на лестнице, поднялся к кабинету Председателя колхоза.

  Тяжелая, дубовая дверь, встретила Председателя РАЙ-Кома во всеоружии, враждебно сверкая латунным замком. Но героическому разведчику эта враждебность была не впервой. Ему уже приходилось укрощать ее дерзкий нрав, вооружаясь обычными канцелярскими ножницами. Он прекрасно знал ее слабое место, ее язычок.  "Ну по крайней мере, если не с первой, то со второй попытки, я тебя вскрою, красавица", - приветствуя противника и рассматривая свое двужальное оружие, мысленно произнес Председатель РАЙ-Кома.