Поздравления с Новым Годом!

Уважаемые читатели, этот номер стенгазеты выходит последний раз в уходящем году. И мы хотели бы поздравить всех с Наступающим Новым 2012-м Годом!

Спасибо тем, кто нас читал! Спасибо тем, кто разделял нашу точку зрения! Спасибо тем, кто не разделял ее, но, все равно читал, нас и оставлял комментарии.
Мы надеемся, что в Новом 2012-м, мы будем еще интереснее, актуальнее и востребованнее благодаря вам, наши уважаемые читатели!
Мы получаем от вас множество откликов и пожеланий. Мы, даже готовы менять, и не раз меняли формат наших статей, стараясь удовлетворить вкусы совершенно разных читателей. Вот и в эти дни, нам поступило множество заявок на "ПОЗИТИВ". Читатели просят, чтобы последняя наша статья была позитивной, праздничной и оптимистичной. Ну и, конечно, как всегда комичной. Уж от чего, от чего, а от комичности мы не откажемся никогда :)

Так вот, вчера в деревне Нелюдово, снова загорелся комбайн. Следствие еще не выяснило всех причин пожара, но уже 9 комбайнеров, борющихся со стихией, получили серьезные ожоги и госпитализированы в больницу. Руководство СельхозТранса, которому принадлежит комбайн, сначала, заявило, что горит кукурузное поле вокруг комбайна, что его топливные баки в безопасности. Но, скрыть факт возгорания машины, им так и не удалось. Сложность тушения состоит в том, что этот комбайн оснащен новейшей системой топливных баков, к которым подбирается огонь. Комбайн решили затопить в пруду. При этом, утечку топлива из бака в водоем, принимавшие такое решение чиновники, полностью исключают.

Вы вправе спросить: "А что же в этой новости положительного и комичного? Ведь комбайн сгорел. Так же как и его предшественник - утонул".

Мы с радостью ответим на этот вопрос. Речь идет как раз о символах и символизме. Утонувший предшественник носил имя "Неклюево", а нынешний погорелец называется "Нелюдово". Они оба носили имена деревень. Они оба обрели покой в ту пору, когда Председатель РАЙ-Кома Партии становился Председателем колхоза. Первый комбайн утонул в начале его правления в августе 2000 года, а второй сгорел в самом начале пути Председателя РАЙ-Кома к креслу Председателя колхоза. Практически сразу после объявления этого решения в РАЙ-Коме Партии. Это и есть комичность :)

Станут ли, уставшие смотреть на этот бардак колхозники, безропотно созерцать, как сгорает их гордость, как тлеет их имущество и надежды? Как гибнут в машинах-убийцах их соотечественники целыми семьями и командами? Возьмутся ли они сами за съемки 9-й серии этой 12-серийной разведческой саги или 8-я серия их ничему не научит? Нам думается, что уже чему-то Председатель РАЙ-Кома нас научил. И очень многое уже показал. Поэтому, мы верим, что 9-я серия будет написана по нашему сценарию! Мы выкурим разведчика с насиженного чердака. Вот вам и позитив :)

И я, как редактор стенгазеты, надеюсь, что этот знак станет последним трагичным знаком в истории нашего РАЙ-Центра. Я с удовольствием выпью за это в Новогоднюю Ночь! Я с большой радостью выпью за всех вас, за ваше здоровье и ваши успехи! Я убежден, что вместе с этим комбайном, догорает старое время, время лжи и бесправия, время цинизма и насилия, время алчности и безнаказанности! И надеюсь, что вместе с потухшей машиной, погаснет счастливая звезда Председателей нашего РАЙ-Центра! А это уже оптимизм. :)

Еще раз поздравляем всех с Новым Годом! Желаем всем вам счастья, мира, добра и любви! Мы к вам еще вернемся и, уж тогда, как следует, рассмешим! С Праздником, дорогие читатели!

Клином "Народного Фронта" во вражескую свинью. Или свобода в стеклянных гробах.

  Председатель РАЙ-Кома Партии мирно спал на парковой скамейке у съемочного павильона организованной им киностудии. Его родной РАЙ-Центр, уставший от сейсмической активности, получив временную передышку, спал вместе с ним.   Вместе с ними спала и природа. Слегка припорошив снегом парковые деревья (для лучшего антуража), зима, забыв о своих обязанностях, мирно спала вместе со всеми. Председатель спал глубоко и спокойно, но ровно через 20 минут он проснется и, не потревожив других участников сна, бодрым шагом отправится в просмотровую комнату.

  В комнате его уже ждала съемочная группа по главе с режиссером и его новым Писарем. Новый Писарь был, что называется, из своих - из разведчиков. Да и для будущей картины, как сценарист, он подходил куда лучше, тем более, что главным героем новой 12-серийной саги был не кто иной, как военный разведчик, роль которого, по многочисленным просьбам и уговорам, сыграл разведчик действующий. Все, что на съемочной площадке и напоминало о старом Писаре, так это рабочее название фильма, которое обсуждалось между ним и Председателем РАЙ-Кома Партии во время последнего землетрясения и страшных толчков, заставивших выйти людей на улицы.

  «Убить Медведя», гласила таинственная надпись на экране, когда свет в просмотровой комнате погас и под стрекот кинокамеры, запах жаренной кукурузы, сдавленный кашель, ерзание на скрипучих креслах, жужжание брючных молний, чавканье и, даже, шлепок пощечины и пронзительный женский вскрик "негодяй", пошли первые титры отснятого фильма.

  Председатель РАЙ-Кома сыграл своего героя безукоризненно, искрометно! Он это отчетливо увидел с первого своего появления в кадре. Он это отчетливо слышал, когда каждое появление на экране разведчика, сопровождалось повсеместным хлопаньем крышек сидений под встающими со своих мест людьми. На 10-й минуте просмотра, Председатель не выдержал и встал, загородив собой луч проектора. Проектор, смолкнув, остановился, в зале зажегся свет. Председатель окинул добродушным взглядом всех собравшихся. «Вы можете не вставать. Не обязательно вставать при каждом моем появлении на экране, - обратился он к публике, спешно приводящей себя в порядок, поправляющим прически женщинам с размазанной по щекам помадой и мужчинам, нервно заправляющим полы рубах в брюки, - да и вам, я смотрю, не очень-то это удобно. Мешает вдумчиво работать». Председатель громко рассмеялся, вызвав всеобщий одобрительный смех. «Продолжайте, любезный», - обратился Председатель к Главному Судье, выполнявшего в этот, как и во все предыдущие, вечер, работу оператора-киномеханика и, сев на место, призвал всех последовать его примеру.

  К окончанию 5-й серии, Председатель РАЙ-Кома снова встал и подождав пока в зале закончится возня и включится свет, подозвал к своему столику всю съемочную группу.
  - А что это за многокилометровое шествие с гробами? - разбирая лежащий перед ним сценарий, гневно и раздраженно обратился он к режиссеру, - Я, что-то, этого нигде не нахожу. Как это понимать?
  - Это колхозники, уважаемый Председатель, - глядя на парящие в воздухе разбросанные листы сценария, неуверенно заговорил режиссер, - они требуют эксгумации тел погибших на Спартакиаде спортсменов. Вы же сами сказали, что картине нужно придать реалистичности. Ну вот мы (оглядываясь на притихших товарищей) и решили, что кадры кинохроники сделают ваш фильм натуралистичным. Я бы даже слегка переснял хронику. На том моменте, где эти козлы нас называют "партийным скотом". Мне кажется, что слово "быдло" более резкое, емкое и подходящее к духу, передаваемому нашей картиной.
  - Эта хроника, никоим образом, не скажется на героизации главного действующего лица, - прервал режиссера новоиспеченный Писарь, стараясь успокоить разгневанного разведчика - в 6-й серии Вы расстреливаете это шествие из пулемета, установленного на чердаке конспиративной квартиры, куда загоняет вас, так называемая "толпа ВИП-персон".

  Председатель, выслушав товарищей и немного успокоившись, достал из кармана складное зеркальце и, заглянув в него, заботливо провел пальцами по своему лицу. Тщательно проверив, не осыпался ли его сложный грим, заинтересованно спросил, - «А кто эту хронику снимал?» Все расступились, и Председатель РАЙ-Кома увидел перед собой напуганного чем-то Директора клуба. «Вот Вы мне можете сказать, - продолжил актер, обращаясь к Директору, стоящему в луже неприятно пахнущей жидкости. Судя по его брючине, именно она явилась источником микро-потопа, - чего они вообще пришли? Из этой Вашей кинохроники видно, что они даже не могут точно и ясно сформулировать чего они хотят. Пускают в ход кулаки и не могут аргументировать башкой. Вы считаете, что зритель поймет это невнятное мычание, если даже я его до конца не понял?»

  - Там ведь из-за чего весь сыр-бор был? - поспешил защитить оконфузившегося приятеля Писарь, - Из-за деревянных гробов. Спортсменов-то покромсало будьте-нате как. Кому морду в жерновах разворотило, кому руки ноги в тракторных цепях зажевало. Кого и вовсе от наковальни скребком отскребали. Мы их и заколотили намертво в деревянные ящики, да так, чтобы ни одна сволочь в них свой нос не сунула. А эти невежды, члены их семей, по науськиванию каких-то бандерлогов, раскопали все кладбища, по всему РАЙ-Центру, приволокли гробы к РАЙ-Кому и требуют эксгумации. Не верят они, дескать, что мы того, кого следует, похоронили. Требуют переигровки и перезахоронения. Да бросьте Вы, господин Председатель РАЙ-Кома Партии. Кто эту хронику вообще станет смотреть? Пройдет незаметно, фоном. Мы же не заметили.
  Писарь обернулся и поискал глазами поддержку у съемочной группы. Группа киношников утвердительно закивала, и просмотровая комната наполнилась одобрительным гулом. Ехидно ухмыльнувшись, Писарь снова перевел взгляд на Председателя и замолчал, ожидая реакции актера и главного героя. Тот не заставил себя долго ждать:
  - Послушайте, я даже не знаю, кто там был, - поддержав публику, так же ехидно заговорил Председатель и, уловив слабый шепот на дальних рядах, донесший до него имя жалкого негодяя из 2-й серии фильма, так, чтобы его расслышали все сомневающиеся, громко повторил, - Там много всяких лидеров, там есть и другие лидеры. И он, наверное, тоже там.
  Он нашел глазами режиссера картины и спокойно, но весьма жестко обратился к художнику:
  - Когда Вы планируете завершить работу над картиной?
  - К марту поспеем, - поспешил ответить режиссер, толком не успевший ничего посчитать в голове, так как считать он не умел вовсе. Считать, была забота Главного Судьи, а сроки он помнил и так. Как, впрочем, и вся съемочная группа.

  - Вы говорили что-то про внесение изменений в кадры кинохроники. Но одних измененных слов мало. Мне, как главному герою картины, еще не успевшей покинуть монтажный станок, но, уже сегодня претендующей на все мыслимые и немыслимые премии, никакие подтасовки не нужны, - уверенно заявил Председатель, - У нас есть прозрачные ящики? Давайте вновь отснимем всю эту Вашу хронику так, чтобы люди несли прозрачные ящики. Не те, скучные деревянные гробы, что принесли с собой эти горемыки-колхозники, а прозрачные.

  Председатель выискал в толпе реквизитора и обратился к нему:
  - Если денег не хватает, давайте выделим денег на ящики. Пусть ящики будут прозрачные. Пусть все будет прозрачное, - и, вернувшись к режиссеру, весело заключил, - Хотят, чтобы растерзанные тела их родственников стали достоянием многомиллионной толпы жаждущего крови зрителя, они это получат.
  - Да, но где мы возьмем для съемки столько изувеченных и растерзанных тел? - выйдя из задумчивости, крикнул вслед, покидающему просмотровую комнату Председателю РАЙ-Кома, режиссер.

  Председатель остановился в дверях и, простояв без движения ровно 4 секунды, резко обернувшись, громко и уверенно задал режиссеру вопрос: - Вы говорили, что в 6-й серии я всю эту братию героически расстреляю из пулемета? Ну так включите фантазию. Перепишите, слегка, сценарий. Как-нибудь сотрите эти деревянные гробы. Сделайте так, чтобы в 5-й серии колхозники пришли к пулемету, не требуя эксгумации, а выражая недовольство лично мною. Возьмите тела расстрелянных в шестой серии, засуньте их в прозрачные гробы и спокойно снимите Вашу хронику. А кадры новой хроники вставьте в 7-ю... - и развернувшись, окончательно оставляя съемочную группу наедине со своими мыслями, добавил, - ...если уж Вы так сильно хотите реалистичности.

  Легендарный разведчик лежал на животе и холодно смотрел в вульгарную прорезь прицела, установленного в чердачном окне пулемета. Стальная щель, резвясь со своей неразлучной подругой мушкой, заигрывала с обреченной жертвой, снуя по колонне несущих стеклянные гробы, подпуская ее ближе. Так начиналась 8-я серия оскароносной военной драмы.

Турбулентность запечатывают в зомбоящике.

  Председатель РАЙ-Кома Партии бросил мокрое полотенце на сушилку и, постепенного успокаиваясь, снисходительно посмотрел на сидящего на кафельном полу, голого Председателя колхоза. Жалкого вида человек, хлюпая носом и одной рукой растирая глаза, второй рукой собирал мозаику из запчастей своего планшетного компьютера.
  - Ты сам виноват, - обратился к нему Председатель РАЙ-Кома, - а с завтрашнего дня, я вообще верну родительский контроль, закрыв тебе доступ в интернет.
  - Но ты же сам разрешил мне поиграть в разведчика и провести переговоры с Профессором, - жалобно простонал Председатель колхоза и зарыдал еще сильнее.
  Он рыдал не от того, что его били. Он плакал потому, что старший товарищ не поверил в него. Он плакал еще потому, что, по его мнению, сами переговоры прошли блестяще, а его маленькая шалость совсем не при чем и, вместо того, чтобы похвалить, друг обозвал его маленьким вонючим котенком.
  - Ты сам велел мне записать на нашу скрытую над кроватью камеру весь наш разговор и доложить тебе, - закончил Председатель, всхлипывая. Слезы катились ручьем. Мозаика совсем не складывалась, а последнее сохранение его любимой Angry Birds умерло, похоронив, в холодном чреве бездыханных микросхем, его 139-й, чемпионский уровень.
  - Да, я сказал тебе, что ты можешь провести эти сраные, ничего не значащие переговоры, с этим Профессором, с этим реабилитированным слоном в посудной лавке, раз тебе так захотелось поиграть в долбанного разведчика. Я, даже, разрешил тебе включить нашу камеру и немного поснимать. Но, мы с тобой договаривались, что эту чертову запись ты сначала покажешь мне. А ты что сделал? - слова железного разведчика, вновь стали угрожающе каменеть, - Ты выложил запись на YouTube.
  - Но мы всегда выкладывали записи, где нет наших с тобой постельных сцен, на YouTube, - оправдывался Председатель колхоза.
  - Молчи, дебил, пока твои зубы не стали частью твоей мозаики, - занеся тяжелый кулак над головой Председателя колхоза, гневно скомандовал разведчик, - И моли Бога, что бы ненасытные журналюги, проглотили ту жалкую утку, что мы им скормили. Что бы они поверили, что наш Профессор оговорился, а ты, жалкий человеческий детеныш, просто ее не заметил.
  Председатель Рай-Кома опустил кулак и снова перешел на снисходительный тон. Он всегда применял этот прием в разговоре со своим недалеким другом. Разведчик прекрасно понимал, что каким бы жестким ни был разговор, он, все равно, не будет иметь никакого результата, а этот, так называемый Маугли, ему еще может пригодиться.
  - Эти бандерлоги, только и ждут от нас осечки, чтобы воспользоваться нашим слабым местом и зайти сзади. А потом, сшить себе дорогой кожаный бумажник, раскроив нас на сотни мелких лоскутов. Ты же этого не хочешь? Стать чьими-нибудь перчатками, чтобы каждый день, в тебя совали грязные, жирные пальцы? - Председатель РАЙ-Кома вопросительно замолчал и, окончательно успокоившись, присел перед провинившимся на корточки.
  - А уточке будет очень больно, когда ее будут есть... эти самые журналюги?, - спросил Председатель колхоза и, своими большими, заплаканными глазами, с какой-то особенной надеждой, заглянул в узкие щели товарища дзюдоиста.

  Дзюдоист не любил такие минуты. Потому что его стальное сердце начинало плавиться, а в голове, из стороны в сторону, бешено метался его растерянный мозг. В такие мгновения, в глазах разведчика начинал пульсировать красный свет, а на внутренней роговице глаз, жидкокристаллическое табло зажигало надпись "Alarm". Инженеры долго трудились над новой прошивкой, но изменить надпись на отечественное "Тревога" им пока так и не удалось.  Председатель РАЙ-Кома не успел ничего ответить своему подчиненному, как двери кабинета с грохотом отворились.

  На пороге стоял Писарь.

  - Началось! - прокричал он и застыл в нерешительной позе.
  - Что началось? - обернувшись, спросил Председатель РАЙ-Кома и, тут же, почувствовал, как пол мелко задрожал под подошвой его ботинок.
  Ванная комната, в которой вели переговоры наши герои, постепенно пришла в движение. Кафельная плитка, начала весело подпрыгивать, с полок повалились различные баночки с шампунями и кремами. Светящиеся до этого надеждой, огромные глаза Председателя колхоза вдруг стали транслировать жуткий страх. Председатель РАЙ-Кома попытался встать, но, в этот самый момент, комната качнулась с такой силой, что, не удержавшись на ногах, поскользнувшись на куске мыла, он рухнул прямо на мозаику своего друга. Детали мозаики, гремя, разлетелись по разным углам комнаты. Председатель колхоза вскочил и помог подняться упавшему разведчику. К нему на помощь, шатаясь из стороны в сторону, прибежал перепуганный Писарь. С огромным трудом, все трое преодолели путь от ванной до кабинета и, держась за край стола, от чего создавалось впечатление, что они проводят магический сеанс, расселись по своим местам.

  Первым, прервав паническое молчание, нарушив стихийно организованный "спиритический сеанс", заговорил Писарь-Сейсмолог.
  - Все сбылось, как я и предсказывал, сегодня зафиксирован пик сейсмической активности земной коры.
  - Говори проще, - резко бросил Председатель РАЙ-Кома и кивнул в сторону, так и не успевшего одеться, голого друга, - тебя не все понимают.
  Честно говоря, разведчик и сам не понимал Писаря, но в этот момент он беспокоился о своем товарище.
  - И еще, они все-таки вышли из своих лачуг, пренебрегая указаниями краснокожего Вождя, воспользовавшись белыми презервативами. Да вы сами посмотрите, - увлекая друзей за собой, Писарь подбежал к окну и раздвинул плотные занавески.
  - Сколько их, - задал вопрос Председатель РАЙ-Кома и, раскачиваясь, с трудом удерживая равновесие, подошел к окну.
  Голый товарищ остался на месте и еще крепче сжал в объятьях, подобранного с пола, прикатившегося откуда-то большого белого медведя. Ему было страшно. "Страшно", - подумал про себя Председатель колхоза, глядя на своих более смелых друзей. "Без меня разберутся", - мелькнула вторая, спасительная мысль и, громким урчанием в животе, поглотила первую.
  - Двадцать, - уверенно ответил Сейсмолог на вопрос Председателя РАЙ-Кома.
  - Двадцать? - удивленно переспросил Председатель, вглядываясь в огромные белые реки людской массы.
  - Тысяч, - уже не так уверенно продолжил Сейсмолог, поняв по реакции разведчика, что тот умеет считать.
  - А сколько, все-таки, на самом деле. Давай выкладывай, не томи. Торгуешься как привокзальная шлюха. Я же тебе не тупой сержант с полосатой палкой на дороге, - жесткой иронией ответил Председатель на попытки Писаря соскочить с темы.
  - Мне нужно немного времени, чтобы собрать недостающую сумму, - шаря по своим карманам, эмитируя поиск сигарет, дрожащим голосом заговорил Писарь, понимая, что перед ним действительно не сержант.

  Постояв еще немного у окна, понаблюдав за огромной белой змеей, ползающей там, внизу, у стен РАЙ-Кома, поднявшей свой хвост и угрожающе звенящей своей погремушкой, приятели вернулись к столу. Председатель колхоза, размеренно посапывая и широко улыбаясь, мирно спал в большом кожаном кресле, обнимая плюшевого медведя.
  - Ладно, ты мне этот провал отработаешь не за деньги, - обратился к Писарю Председатель РАЙ-Кома, садясь в свое кресло, смахивая со стола осыпавшуюся с потолка штукатурку, - что мы можем еще предпринять, что бы укрепить наши стены?

  Сейсмолог занервничал. Он вдруг вспомнил, что выходя из дома, забыл свой верняк, свой чудесный, забористый план. На этот раз, его карманы были предательски пусты. На самом же деле, он себе врал. В прошлый раз, они с Председателем РАЙ-Кома, выкурили последнюю заначку. Он слегка утвердительно покачал головой, его мысли покачали в ответ отрицательно. Они отказывались работать на трезвую голову, и лениво гуляли по извилистым коридорам его полушарий.

  - Мы могли бы уволить с должности архитектора нашего старого знакомого Судью, а исполняющим его обязанности, мы могли бы, на какое-то время, назначить Директора клуба. Он знает толк в замазывании образовавшихся щелей и, кроме того, он не умеет считать. Это пригодится, когда наступит день выдачи зарплаты, - поделился своим планом Сейсмолог.
  - Ну ты же знаешь, что мы не можем уволить Судью, - раздраженно начал Председатель РАЙ-Кома, - он же сдаст результаты всех договорных матчей и все итоговые таблицы за все предыдущие годы, все наши конспиративные квартиры. Кроме того, он веселый старик, у него всегда есть его волшебный порошок. Да, и потом, этот (кивнув в сторону похрапывающего Председателя) жалкий человеческий детеныш, не сможет уволить старика. Он же обожает его сказки на ночь и безумно обожает копаться в его бороде, выискивая в ней прыгающие лакомства. Но, этого нашего с тобой безграмотного Директора клуба, надо бы снова отрядить Судье в помощь. Они оба так здорово выступили в декабре, освещая результаты Спартакиады, - иронично усмехнулся подобревший за время разговора Председатель, - Но, в этот раз, постарайтесь подсунуть ему верные цифры. Надеюсь, что прочитать-то правильно он их, хотя бы, сможет?
  - Он постарается, - ответил Писарь, прощаясь в Председателем в дверях кабинета. Четко улавливая интонации в голосе разведчика, он всегда знал, когда разговор подходил к концу.

  Председатель РАЙ-Кома вышел из-за стола и остановился у кресла с Председателем колхоза. Он мысленно сыграл на рояле несколько аккордов своей любимой песни "С чего начинается Родина". Он не доиграл. Жуткий толчок, сотрясший здание чуть не сбил его с могучих ног. Повсюду, с потолка посыпалась штукатурка, оконные стекла мелко задрожали. Вернув равновесие, разведчик нежно, чтобы не разбудить спящего Председателя, подхватил его своими стальными руками, и аккуратно ступая, перешагивая через катающиеся по полу предметы, бережно понес его в спальню.

  В голове полковника, убаюкивающе, тихонько играла любимая колыбельная его маленького "Маугли" - Oh, blueberry hill. Oh, blueberry hill...

Турбулентность. В гардеробе новый галстук.

Дверь в кабинет Председателя РАЙ-Кома Партии отворилась и на пороге, покачиваясь и цепляясь за косяк, возник Председатель колхоза. Сидевшие за столом Писарь-Сейсмолог и Председатель РАЙ-Кома, обернулись и приветливо заулыбались.
Это был их косяк, который скатился со стола во время очередной сейсмической волны. «Ну теперь это твой косяк», - дружески засмеялся Председатель РАЙ-Кома. Писарь сдержано улыбнулся и пододвинул третий стул к столу.
«А мы тут, как ты понял, косяки разбираем, - продолжал Председатель РАЙ-Кома, обращаясь к вернувшемуся из Диснейленда товарищу, - надо бы и тебя как-то в этот сценарий вписать. Ты же у нас любимчик у бандерлогов». Шутка, видимо, была настолько хороша, что от громкого хохота не удержался даже Писарь. Председатель колхоза, до конца не понимая о чем идет речь, в ответ глупо улыбался, - «А я вам магнитики привез». Он открыл чемодан и стал шарить в нем рукой. Друзья повалились на пол и держась за животы, сорвались на истерический хохот. «Вот, их можно прикрепить на холодильник, - все еще улыбаясь, обратился Председатель колхоза к валяющимся на полу друзьям, - я для всех наших привез».

Первым поднялся Председатель РАЙ-Кома и, еле сдерживаясь от того, чтобы снова не засмеяться, сгребая магнитики в ящик своего стола, обратился к путешественнику, - «Слушай, тут вот какое дело. Нас трясет последние две недели. Мы эту проблему решаем, и ты как раз кстати вернулся. Спасибо тебе за магнитики, я всем раздам. А сейчас давай немного поработаем». Писарь, все еще подхихикивая, принялся расчищать стол. «А давай, ты речь толкнешь. Обратишься ко всем нам с трибуны. Призовешь к этой своей... Ну, ты ее любишь... Модернизации», - начал Председатель РАЙ-Кома. «Нет, не пойдет, - встрял в разговор Писарь, - нам панику среди населения погасить надо, а этой его (кивнув в сторону Председателя колхоза) модернизацией, только мух в туалете разгонять. Не пойдет. Есть план получше». Он вынул какую-то сложенную вчетверо бумагу из внутреннего кармана пиджака и, положив на стол, демонстративно улыбаясь, сел на свое место. «Что это?», - спросил Председатель РАЙ-Кома. «Это черновик Вашей речи, которую Вы просили меня подготовить к 5 марта», - ответил Писарь и потянувшись к столу, развернул сложенный лист. «Ну вот и отлично, - похвалил Писаря Председатель РАЙ-Кома и, пробежав глазами по тексту, обращаясь к улыбчивому другу, продолжил, - видишь, тебе останется только найти другой галстук. Ладно, завтра схожу с тобой в магазин». «А чем Вам этот не нравится? - возразил Председатель колхоза, забирая бумагу из рук Председателя РАЙ-Кома, - это мой счастливый галстук. Я красное люблю. И я не стану выступать, если в тексте нет модернизации». Писарь решил разрядить обстановку, видя, как сползает улыбка с лица обиженного товарища. «А кто против? Можешь вставить туда и своих любимых инвалидов. Но основной текст должен быть произнесен, - незаметно для себя, переходя на гнев, продолжал убеждать Председателя колхоза Сейсмолог, - Ты видишь, что за окнами творится? Какая нахрен модернизация? Если землетрясение не уляжется, скоро все инвалидами станем. Вот это ты должен говорить. Тектонические структуры общества пришли в движение, социальная ткань приобрела новое качество. Мы уже в будущем. И будущее это неспокойно. Но не стоит пугаться. Турбулентность, даже сильная - все-таки не катастрофа, а разновидность стабильности. Все будет хорошо».

Председатель колхоза, напуганный таким напором, погрузился в чтение текста и через несколько минут, под ожидающие его реакции взгляды товарищей, жалобно произнес, - «Но это не моя речь, не мой стиль. Все же догадаются. Я, конечно, поддерживаю идею открытого соревнования между Старостами, но послание предполагает соревнование среди кандидатов, предложенных нами. Это ведь не совсем честно, друзья. А это? Я говорил о начале борьбы с коррупцией еще три года назад, а по тексту я ее должен объявить только сейчас. Может я все-таки про модернизацию...?» Договорить ему не дали. Председатель РАЙ-Кома, вскочив с места, сорвал с себя пиджак, оставшись в кимоно. «Ты что же это, гаденыш, вздумал нам все испортить? Да о тебе через 2 месяца...» Почувствовав неладное, помня о необходимости сохранения лица докладчика, Писарь встал между Председателями и поспешил успокоить обоих спорщиков,  - «Ладно, парни, времени на переписывание текста все равно нет. Нравится он кому-то или нет, - обращаясь к Председателю колхоза, продолжал он, - придется зачитывать его. Ты думаешь, кто-то вспомнит о том, что ты там говорил три года назад? Да вы оба, каждый год, как под копирку, говорите одно и то же. Просто я все никак образец речи поменять не могу у себя на стенде. Так, что-то по ходу событий дописываю, а все остальное с образца списано. Так что купи себе новый галстук, как тебе говорят, и никто ничего не заметит». 

Председатель РАЙ-Кома поднял свой пиджак с пола и подойдя к Председателю колхоза, вдруг как-то тепло, по-отечески его обнял. «Не переживай, мы будем рядом и поддержим тебя. Все пройдет хорошо. На все воля Аллаха, - обернувшись на одобрительно кивающего Писаря, спокойно произнес Председатель, - А чтобы твои слова прозвучали весомее, я сразу же соберу журналистов и перед камерами всей нашей номенклатуре поручу все по-быстрому реализовать. Журналистам это понравится. Иди, прими душ, а то с дороги от тебя воняет как от мангуста. Ты же не станешь кусать своего Каа?» Дружески потрепав Председателя колхоза за щеку, дзюдоист дружелюбно засмеялся и вышел из кабинета.
Писарь тоже засуетился и поспешил покинуть кабинет вслед за Председателем РАЙ-Кома, кинув напоследок, погруженному в раздумья, Председателю колхоза, - «Моральное преимущество, которым власть обладала до недавнего времени, необходимо хотя бы частично вернуть. Будем надеяться на лучшее - дай бог, чтобы улица успокоилась».

Двери кабинета гулко хлопнули за торопливо уходящим Писарем и на Председателя колхоза навалилась звенящая тишина. Он подошел к столу и открыл верхний ящик. Достав из него все магнитики и переложив их в карман своих брюк, он понуро потащился в сторону душевой.

Шакал Табаки. Всегда отличный план.

Председатель РАЙ-Кома Партии шел по коридору РАЙ-Кома Партии, едва держась на ногах. Его швыряло от одной (свежевыкрашенной) стены к другой - неокрашенной. Пол под его ногами ходил ходуном, раскачиваясь, как двухместная лодка посреди бушующего океана, а то и вовсе уходил из-под ног, когда словно спичку, лодку швыряло вниз с высокого гребня волны. Разведчик не был пьян. Просто в РАЙ-Центре случилось землетрясение.
Цепляясь за стены, Председатель с трудом добрался до очередного окна, что бы схватившись за шпингалет, немного передохнуть и заодно, отдавая дань традиции, полистать свой ежедневник. Настоящий разведчик никогда не нарушает традиций, даже попав в плен обстоятельств, угрожающих его жизни. На последней, 74-й странице по прежнему была оставленная им надпись, но прочесть полностью он ее не смог. Его вестибулярный аппарат не справлялся с невероятной болтанкой. Здание ни на минуту не приходило в покой. Буквы плясали с такой амплитудой, что превращались в сплошную линию. Это, как будто бы вы, стояли ночью с бенгальской свечей, и усиленно размахивали ей из стороны в сторону, вверх и вниз, рисуя замысловатые огненные рисунки. Но первые три буквы, своим корнем напоминавшие о первых трех буквах и о его планах на 4 марта, он все же прочел. Получив новый прилив сил, собрав оставшуюся волю в кулак, он двинулся дальше, к своему "Триумфу", простите, кабинету, преодолевая разбушевавшуюся за окном стихию, огромной, пенной волной, докатившуюся до здания РАЙ-Кома Партии.

Собственно, ту самую океанскую пену, он отчетливо разглядел, остановившись на секунду у окна, краем глаза читая свой ежедневник. Это колхозники, спасаясь от толчков, вышли из своих толчков. Беря с собой только самое ценное - свои документы, находчивые селяне упаковали их в презервативы. Во избежание намокания, вследствие надвигающегося на РАЙ-Центр цунами. Людей было так много, что их болтающиеся, прикрепленные к петлицам контрацептивы, выглядели как пена в мутном потоке пресловутой людской волны. «Так об этом напишут газеты, - мелькнула мысль в голове Председателя РАЙ-Кома и, окончательно утонув в серых извилинах, эхом повторила, - И газеты, наверно, правы».

В кабинете, Председателя уже ждал Писарь. Он сидел в кресле перед содрогающимся председательским столом, не шелохнувшись, как будто его это землетрясение вовсе не касалось. По спокойному лицу Сейсмолога (это позже к нему приклеилось прозвище Писарь) можно было понять, что у него есть план. В такие моменты у него всегда был план, даже два плана. Первый, Сейсмологу помогали доставать его южные друзья, ведь он был наполовину южанин, а второй, он выращивал сам, полагаясь на свои природные дарования. Председатель РАЙ-Кома ценил эти дарования, и потому, взамен, даровал Сейсмологу должность Писаря. Вот и на этот раз, без особых церемоний, старые друзья сразу же приступили к первому плану. Спустя час их отпустило, и, тут же, слегка отпустила волна возмущений. Но Председатель РАЙ-Кома был по-прежнему обеспокоен.

Писарь, заметив непривычную для дзюдоиста нервозность, поспешил его успокоить, - «Да брось ты так переживать. Справимся мы с твоим землетрясением. Я уже поговорил с Аллахом». С этими словами Сейсмолог пододвинул к собеседнику лист бумаги, в который они обычно заворачивали план. «Подпиши платежку и все будет пучком, - беззаботно откинувшись на спинку кресла, произнес Писарь, - Я уже все придумал и со всеми нашими договорился. Стихию мы обуздаем. Во-первых, пригласим шаманов-барабанщиков и нашего эвакуационного стратега. Во-вторых, вернем на время испуганному народу библиотекаря, пускай пока наши сказки народу рассказывает. Народ должен знать виновника землетрясения. Пускай им будет бывший Староста. Это срабатывало всегда. Еще эту, как там ее, болотного оборотня, что заговорами лечит. Ее возьмем. Она так хочет попасть в министерство культуры, что за полцены отработает. И в-третьих, у нас же есть еще режиссер. Можем снять красивый фильм о том, как Вы побеждаете зверя. Вы же его зачем-то взяли в команду, пускай отрабатывает».

«Какого зверя?» - выйдя из задумчивости, спросил Председатель. «Ну, какого... Медведя, например», - уверенно произнес Писарь. «Идея хорошая, но как этот твой фильм повлияет на землетрясение? С ним-то что делать?», - задумчиво спросил Председатель РАЙ-Кома. Писарь, недолго думая, выложил на стол второй план. «Снимем вторую серию. Будем бить врага их же оружием, - продолжил он и заговорщицки подмигнул все еще неуверенному Председателю, - Сценарий такой: К разбуженным среди ночи, перепуганным насмерть людям, вышедшим на улицы со своими документами, заключенными в презервативы, является старый шаман - вождь краснокожих. Я слышал, что есть у них такой. Так вот, этот вождь, на глазах у всей толпы, проводит какой-нибудь красивый огненный ритуал и, попутно, объясняет колхозникам, что Бог прогневался на них потому, что они пользуются старыми. безликими контрацептивами. И теперь, разгневавшегося Всевышнего, можно уговорить сжалиться над ними, только купив, допустим, красные или еще лучше полосатые презервативы».
Сейсмолог, закончивший пересказ сценария, замолчал, а Председатель неожиданно заключил, - «Сюрреализм какой-то. Да, и колхозники, рано или поздно, поймут, что их нае... обманули, что мы тогда с красными "презервативщиками" делать-то будем?» Писарь уверенно отмахнулся, - «Ничего. Во-первых,  нужно успеть отснять эту серию до 24 декабря. В этот день ожидается наивысшая сейсмическая активность. К тому времени мало кто найдет в продаже красные и, тем более, полосатые презервативы. Таким образом, мы погасим первую волну паники. Ну а во-вторых, если земная кора не успокоится и после 24-го, снимем третью серию. Ты же не собираешься увольнять своего режиссера?»

Председатель РАЙ-Кома партии молча смотрел на своего Писаря, Сейсмолога и Сценариста. Ему нравился предложенный им сценарий. Но, не смотря на отличный первый и забористый второй планы, оставалось еще одно, самое главное "но", о котором не догадывался Писарь. И дело было даже не в землетрясении, к которым Председатель уже стал привыкать. На этот раз все обстояло немного серьезнее. На всех этих шаманов, барабанщиков, магов и библиотекарей, на все это масштабное укрощение стихии и на реализацию предложенного сценария, у Председателя не было денег. Сами деньги, конечно же, были, но вот возможности их тратить, стали потихонечку таять. Посидев немного в задумчивости, Председатель решил рассказать обо всем Писарю. «Ты же знаешь, - начал он свою неуверенную речь, - мы еще за прошлые шоу не отчитались, да и вообще, скоро в РАЙ-Центре даже бродячие собаки начнут лаять человеческим голосом "Хватит кормить Аллаха". Так что денег не будет». Председатель отодвинул от себя предложенную Сейсмологом платежку. «Придется пережидать землетрясение, как есть. Без этих мистических наворотов и киношно-апокалиптической хрени». Комнату Председателя снова тряхнуло, а в коридоре послышался грохот от падения чьего-то тела. Это был возвращающийся из Диснейленда Председатель колхоза.

Писарь, сначала, спокойно выслушл доводы Председателя РАЙ-Кома. Потом, так же спокойно, выслушав звук от катящегося по коридору круглого предмета и звук глухого удара тупым предметом о стену, привстал, и уверенным движением, пододвинул платежку назад, к руке Председателя. «Вы бы так не горячились, гражданин начальник, - спокойно выдавил из себя Писарь, - Аллах может прогневаться. И потом, нельзя недооценивать, грядущую за этими слабыми толчками, настоящую сейсмическую активность. Она может похоронить Вас под руинами этих насквозь прогнивших стен РАЙ-Кома. И не только Вас. Время приписок прошло, а время откатов еще не закатилось. Аллах всегда нам помогал в трудную минуту. Мудрость гласит - "Не будем кормить Аллаха, сами умрем с голоду". Я был ниспослан Аллахом, как проводник его мудрости, и мне будет весьма жаль, если я понесу траурный венок за вашим гробом раньше, чем предполагает Ваша с ним договоренность».
Слушая тяжелые слова Писаря, Председатель представлял себя маленьким мальчиком, загнанным в угол, спасающимся от мокрой тряпки любимой бабули, занесенной на его головой. В детстве, он часто пробовал прошмыгнуть мимо разгневанной бабушки, но каждый раз, ее тяжелая рука не оставляла ему ни единого шанса. Она ловила маленького Председателя за портки и возвращала его в угол. Именно тогда он и решил, что когда вырастет, станет разведчиком, потому что в во всех его любимых фильмах про разведчиков, они всегда ловко уходили от врага, и всегда выполняли важное задание. 
Сейчас, в этот самый момент, перед ним снова возникла его бабушка, и он снова не находил лазейку из своего угла. Вдруг, за спиной бабушки возник Писарь и протянув ему руку, не открывая рта, заговорил, - «Идем со мной. Я покажу тебе выход».

Очнувшись от своих мыслей в качнувшемся кабинете РАЙ-Кома, Председатель увидел перед собой Писаря, который жарко жестикулируя в его сторону, продолжал говорить, - «Собери колхозников, скажи этим баранам, что если мы перестанем кормить Аллаха, то его злые шакалы перестанут получать кости с его стола. Аллах не сможет их удерживать долго. Они найдут выход - они придут в РАЙ-Центр в поисках костей. Они наводнят все города, в основном крупные города. Они начнут питаться ими - безмозглыми бандерлогами». С этими словами, Писарь поднял с пола скатившийся со стола золотой паркер и протянул его Председателю.

Вчера, во всех клубах РАЙ-Центра весь день крутили ленту "Вождь краснокожих против оранжевой чумы". А сегодня, свою рабочую поездку в Нелюдово, Председатель закончил словами: «Что делать тогда? Гнать их? Но куда им деваться? Они будут пополнять бандформирования. Будет продолжаться братоубийственная война».

«А Царь-то, говорят, не настоящий!»

Уважаемые жители РАЙ-Центра, мы прерываем свои репортажи из РАЙ-Кома, на экстренные новости. Просьба соблюдать спокойствие или, хотя бы, организованные беспорядки.

Еще вчера утром ничего не предвещало беды и все без исключения колхозники, мирно пасли коров, засеивали больше земель, овощи там, рожь, вот это все, поднимали экономику. Все мы стали лучше одеваться, и спокойно обсуждали свои очень хорошие, большие достижения в медицине, благоустройстве городов и снятии проблем с жильем, о которых нам поведал Председатель РАЙ-Кома Партии, уложившись в 4,5 часа, и пересказала девочка Маша за 1,5 минуты.
Еще вчера днем, когда поступило сообщение из правоохранительного ведомства, что полиция обеспокоена ростом преступности на почве бедности и, не постыдимся этого слова, крайней нищеты, не благоустроенности и алкоголизма, на почве недоверия Председателям и почве высокой коррупции... Когда вчера, это ведомство прогнозировало этот самый рост в течении следующих 3 лет в разы, мы, как всегда, недоверчиво улыбались и продолжали восхищаться своими большими, даже очень хорошими достижениями, а так же, прекрасной речью и, что самое немаловажное, брутальной внешностью Председателя РАЙ-Кома.

Но вчера вечером, в РАЙЦентр, неожиданно, пришла беда!

Мы долго не решались сообщить о ней, так как данные все время менялись и перепроверялись. Но теперь, когда стало окончательно ясно, что это не розыгрыш и не первоапрельская шутка (декабрь на дворе), мы можем о ней заявить. После тщательного просмотра записи эфира с выступлением Председателя РАЙ-Кома, было установлено, что...

Перед колхозниками выступал НЕНАСТОЯЩИЙ Председатель РАЙ-Кома Партии!

Сбылись те самые страшные предположения органов, и преступность захватила РАЙ-Центр гораздо быстрее, чем прогнозировалось.

Как мы уже говорили, запись подверглась самому тщательному анализу со стороны группы высококвалифицированных экспертов, с привлечением к исследованиям одного черного и двух белых магов, семи проституток и бабки вещуньи. Следствием было установлено, что:
Во-первых, выступающий двойник (о Боже, как же это могло так случиться-то, Господи ж ты наш всемилостивый), воспользовался ботоксной маской, купленной в сельмаге №7 на Центральной улице, о чем свидетельствует приложенный к делу смятый кассовый чек, найденный под стулом в студии, где велась запись выступления;
Во-вторых, мошенник находился в слегка подпитом состоянии, о чем говорила его несвязная и неуверенная речь, невнятная артикуляция, нервная, а порой неконтролируемая жестикуляция конечностями.
И в-третьих, что являлось основным мотивом для подозрений, абсолютно хамская, неинтеллигентная манера общения (ключевые слова - пошел на хуй, бараны), необразованность (ключевые моменты - детсадовский Маугли а не, хотя бы, школьная Война и Мир)  некомпетентные выводы и такие же прогнозы, лживые обещания и соскакивания с предложенных тем, огульные обвинения в подкупе и нежелание признать подкупы.
Четвертый пункт может вывести следствие на след преступника или группы преступников. Так, было выявлено, наличие у выступающего, устойчивого непризнания им действительности, что может привести к медицинскому учреждению, из которого преступник или преступники совершили побег. В данный момент, все учреждения такого типа усиленно проверяются.

Но, главным доказательством того, что перед нами выступал мошенник, переодетый в Председателя РАЙ-Кома, что дало повод перейти от подозрений к проверке факта подлога, стал сам Председатель РАЙ-Кома Партии, дозвонившийся в компетентные органы. Общаясь со следователем по телефону, он заявил, что в тот вечер не покидал РАЙ-Ком Партии, так как дрянная девчонка-студентка, которой он дал свою кредитку и проходку в РАЙ-Ком Партии, сбежала, решив немного подзаработать. «И нормально, пусть подзаработает немножко, но все-таки, позволять унижать себя - мне кажется недопустимо! - кричал в трубку разгневанный Председатель, -  Эта, прости.. меня следователь, студентка, сняла с кредитки все наличные!» Председатель рассказал, как коварная преступница оставила его без новых носков, а так как в несвежих носках он выступать не мог, о чем вспомнил сидя в салоне своего авто, то вернулся в РАЙ-Ком и весь день просидел у телевизора, наблюдая за своим выступлением.

Позже, прибыв в участок со всеми потерпевшими лицами, которые скопировала группа преступников, Председатель РАЙ-Кома распорядился найти и обезвредить обнаглевшую до беспредела банду оголтелых преступников и замочить их в сортире. Прибывшие официальные лица, помогли следствию и дали себя сфотографировать для идентификации личностей уголовников. При этом писарь подал сразу два заявления, а Председатель РАЙ-Кома целых три (два за себя и одно за того парня).
Помимо общего заявления, Писарь просил разобраться с еще одним делом, касающимся его личного достоинства. Человек, переодевшийся в его маску, порочит его честь тем, что распространяет по РАЙ-Центру какую-то "Писаревскую пропаганду".
Председатель РАЙ-Кома, передал следствию факсимильную фотографию отсутствующего в РАЙ-Центре Председателя колхоза, вместе с присланным по факсу, написанным рукой Председателя РАЙ-Кома, заявлением. В заявлении говорилось, что преступник, расхаживающий по РАЙ-Центру в маске Председателя колхоза, пишет на заборах и стенах домов неприличную фразу - "бараны ёб@ные в рот". Третьим (личным) заявлением, которое и легло в основу его "носочного алиби", оказалось заявление самого Председателя РАЙ-Кома о поимке преступницы, завладевшей его кредитной карточкой и похитившей с нее всю имеющуюся на ней наличность. Председатель вторично помог следствию и предоставил полицейским журнал с многочисленными фотографиями преступницы.
По словам пресс-секретаря полиции РАЙ-Центра, Председатель РАЙ-Кома внес неоценимый вклад в развитие сыска, обогатив его скудную картотеку, сразу целым фотоальбомом преступниц женского пола.

Отдельным пунктом общего заявления, было требование о признании судом выступления Лже-Председателя РАЙ-Кома недействительным, и назначении повторного выступления но уже с настоящим Председателем РАЙ-Кома и настоящим, достойным сценарием "вопросов и ответов".

Личное заявление Главного Судьи о фальсификации переодетыми преступниками результатов Спартакиады, решили не регистрировать в связи с резко ухудшившимся состоянием Судьи. Ну и, заодно, во избежание установления худшего результата при, не дай бог, какой-нибудь там переигровке.

Как нам стало известно из достоверных источников, в данный момент, на основании предоставленных Председателем РАЙ-Кома материалов, органы решили возбудить.
Так же стало известно, что основному подозреваемому в "Деле о Масках", Лже-Председателю РАЙ-Кома, кроме всего прочего, будет предъявлено обвинение еще по 5 статьям Закона о Спартакиаде (пункт 11 Статьи 39; часть 2 Статьи 49; часть 3 Статьи 49; пункт 5 часть 3 Статьи 49 и Статья 50 "ЗоС").

Мы надеемся, что с вашей активной помощью в содействии правоохранительным органам, преступники будут пойманы и сурово наказаны. Мы, так же надеемся, что все, кого оскорбили эти отъявленные преступники, проявят свою гражданскую позицию и дружно подадут исковые заявления в адрес уголовников. И не только с целью получения моральной компенсации и защиты своей чести и достоинства. Таким образом, вы сделаете наказание неотвратимым. Помогите своими действиями Председателю РАЙ-Кома и его команде! Помогите им занять свои истинные места!

Мы уже получили несколько сочувствующих откликов, пока верстали материал. Люди крайне недовольны действиями наглых преступников, воров и жуликов. Они украли не только носки Председателя РАЙ-Кома, но еще и пытались этим гнусным эфиром сделать из нас баранов ёб@ных в рот, поставить нас в позу бандерлогов перед удавом Каа, пытающегося поиметь нашу гордость и независимость, натягивая нас как презервативы на свой длинный хвост. Простые граждане РАЙ-Центра, по-разному выражают свою солидарность с Председателем РАЙ-Кома, попавшего в такую неприятную, щекотливую ситуацию. Кто-то просто звонит и узнает, как он там себя чувствует, не нарушился ли его сон или пищеварение. Кто-то предлагает Председателю не только свои носки, но и целый гардероб с приданым невесты, откладывая собственную свадьбу. Кто-то просто присылает веселые рисунки, изображая на них Председателя, чтобы поднять его поникшее настроение. А кто-то, шлет целые подшивки журнала "Крестьянка", чтобы Председатель смог найти себе достойную хранительницу его кредитной карты и быстрее забыл хитрую, тощую, изворотливую змею, вырвавшую обманом из его рук проходку в РАЙ-Ком и оставившую его голым на морозе. Знайте, мы предаем Председателю все, что вы присылаете в адрес нашей редакции. И мы, как и, собственно, Председатель РАЙ-Кома, благодарны, даже за самые маленькие жесты поддержки и хотим познакомить всех вас с одним из них. Это видео точно выражает отношение к преступникам, держащим наш славный РАЙ-Центр в страхе и неопределенности.

Граждане, наша редакция обращается ко всем законопослушным жителям РАЙ-Центра, с активной жизненной позицией. Присмотритесь внимательнее к фотороботам преступников, разыскиваемых полицией. Может быть, кто-то из вас узнал в них своего знакомого или знакомых, встречался с ними или знает об их местонахождении. Огромная просьба, сообщать о любых мельчайших подозрениях нам в редакцию, оставляя комментарии с указанием всех подробностей.

КиплиПутинг. "Бандерлоги. Психическая атака"

Председатель РАЙ-Кома Партии сидел на краю кровати и разглядывал свои носки. В углу его спальни валялась груда небрежно брошенных презервативов, выдававших темперамент дзюдоиста исходящим от них паром. "Надо бы купить новые, - подумал он про себя, поправляя резинки носков - в этих я уже выступал в прошлый раз".
Его мысли прервал голос запутавшейся в простынях молоденькой актрисы: "Дорогой, ты не видел мою жевательную резинку?" Председатель наклонился, отлепил жвачку от своей мошонки и протянул ее собеседнице. Та, с благодарностью, приоткрыла рот и облизнув пальцы Председателя, громко зачавкала, нарушая тишину комнаты.

"Я решил сделать тебе подарок, - с нежной улыбкой глядя на пышногрудую красотку, произнес Председатель, - ты хорошо потрудилась и достойна награды". С этими словами, он встал и подойдя к письменному столу, достал из ящичка красную книжечку, напоминавшую красавице ее студенческий билет. Вернувшись к постели, он протянул книжицу изумленной девице и добавил, - "Теперь тебе не нужно будет прятаться от вахтерши в корзине грязного белья. Только приличное фото я не нашел у себя, поэтому вклеишь сама. На вот возьми, - он достал из кармана пиджака, висящего не спинке стула, пластиковую карточку и бросил к ее колену, - за углом есть фотоателье. Да, и купи мне пару носков. Ну, и... Что ты там любишь? Жвачку себе купи. А теперь ступай, у меня еще одна важная встреча".

Застегивая верхнюю пуговицу на своей белоснежной рубашке, Председатель проводил убегающую красавицу взглядом и, сфотографировав во внутреннюю память плавные контуры ее перекатывающихся ягодиц, в хорошем настроении направился в приемную, где его уже ждал придворный Писарь. Писарь был явно чем-то встревожен. Разведчик это понял сразу, даже не прибегая к своему излюбленному способу дознания - пыткам. Он отчетливо разглядел на столе опилки недогрызенного карандаша, остатки которого сжимал в кулаке криво улыбающийся гость.

"Ну, что там еще случилось? - задал свой коронный вопрос Председатель РАЙ-Кома. - ни дня без происшествий не можете прожить?" Писарь знал. Эта легкая ирония в голосе означает одно - сегодня никто не умрет. Он расслабился и выронил карандаш. Чтобы заглушить его падение, Писарь громко заговорил, - "Я попросил аудиенции, чтобы обсудить Вашу встречу. Подготовить, так сказать, план". Он наступил на карандаш и вмял его в протектор своих ботинок. "Ну что же, давайте обсудим Ваш план, - пододвинув кресло ближе к столу, ответил председатель, - надеюсь все будет взаправду, как на войне? Рисуйте Ваш план". Писарь замешкался. Он понял, что без карандаша план он не нарисует. Это же понял и Председатель. "Ладно, я Вам свой план сейчас нарисую. Так и быть, - начал спасительную речь Председатель, - несите сюда из спальни использованные гандоны, пардон, контрацептивы".

Разложив на одном краю стола принесенные Писарем и заранее завязанные узлом презервативы, Председатель, с неистовой энергией известного киногероя, с грохотом водрузил напротив мятых резинок тяжелый дырокол. "Ну, что скажешь, Петька... - почему-то назвав Писаря чужим именем, начал Председатель, - ...если я (указывая на дырокол) начну свою речь так. Ну что, бараны, еб@ные в рот?" Он вдруг истово захохотал, - "Ты помнишь, когда мы эту фразу подложили Председателю колхоза, как его потом с говном смешали?" Они захохотали уже вместе. Вытирая слезы, кивая головой и преодолевая спазмы в животе, Писарь подтвердил, - "По-о-о-мню!" С трудом оправившись от смеха, Председатель продолжил, - "Ну а как тебе такая фраза? Идите ко мне, бандерлоги!" И председатель двумя руками стал сгребать презервативы ближе к дыроколу. Он поднял свои горящие глаза на оторопевшего Писаря и вопрошающе добавил, - "Ну, как тебе такое начало?"
Писарь, почесав затылок, предположив, что это какая-то игра, попробовал включиться в нее и, разбросав скользкие контрацептивы вокруг дырокола, воодушевленно произнес, - "Но они могут обидеться на бандерлогов и окружить Вас, Василий Иванович!" Он даже не заметил, как назвал председателя РАЙ-Кома чужим именем. Председатель этого тоже не заметил и продолжил ожесточенно оппонировать, - "Ну и дурак же ты, Петька! А барабанщики твои где? На фла-а-ангах они, барабанщики твои". И Председатель, сгребая презервативы обратно в кучу, вернул их на прежнее место, а по обе стороны от наполненных белесой жидкостью резинок, рассыпал несколько английских булавок. "Знаете, - обращаясь к Писарю, пылко произнес Председатель, - когда шарик надувается, его распирает, распирает. Берешь так иголочку - тук, бум, и нет шарика!" С этими словами, Председатель стал неистово колоть презервативы, разбрызгивая на стол их содержимое. Он так увлекся, что продолжал колоть до тех пор, пока не сломалась иголка и последний удар по мнимому врагу пришелся кулаком. Брызги вытекшей спермы разлетелись во все стороны, заляпав Писарю его изумленное лицо. Председатель, видя, что лежавшие на столе иглы, оказались залиты липкой жидкостью, схватил дырокол и прокричав, "А впереди я - на белом коне!", со всего маху опустил его на ошметки побежденных им резинок.

В воцарившейся на минуту тишине, Писарь, вытирая лицо рукавом своего пиджака, сплевывал на пол попавшую в рот жидкость и кусочки резины. "Но они могут отступить, перегруппироваться, и ударить снова, например, через неделю - нерешительно заговорил Писарь, подняв с пола несколько уцелевших после яростной атаки резинок и положив их напротив дырокола, - Они могут послать Вас и весь Ваш план на..." Тут Писарь резко замолчал, встретившись взглядом с хищными глазами разведчика. "Продолжайте. Ну, говорите. Вы хотите сказать, что они могут послать меня на хуй? - Председатель широко улыбнулся, - Я видел уже такие надписи. И скажу Вам честно, они меня забавляют и даже радуют!" Резко подавшись вперед и перегнувшись через стол, Председатель мгновенно сжал стальные дзюдоистские пальцы, сковав в кулаке дряблую мошонку расслабившегося на минуту Писаря. Застигнутый врасплох, почувствовавший, что сейчас, вся его жизнь находится в руках Председателя, Писарь не шевелился и ждал. Долго ждать не пришлось.

Председатель выпустил сжавшееся в вишневую косточку хозяйство Писаря и подмигнув спросил, - "Надеюсь, Вы хорошо выполняете свои обязанности?" Писарь, поежившись, уверенно рапортовал, - "Двое уже уволены, в отношении третьего ведем работу. За две недели управимся".
Председатель РАЙ-Кома обошел стол и, по-приятельски обняв собеседника, направился к выходу из кабинета. "План, что мы с тобой тут придумали, считаю гениальным. Так и поступим. Ты приберись тут без меня. И еще, - остановившись в дверях Председатель двумя руками развернул к себе собеседника и обращаясь к нему по дружески, на "ты", продолжил, - Я тут подумал, голубчик, тебя наградить и, даже, повысить, но считаю, что одной медали вполне достаточно, а лучшей наградой для тебя, все-таки, станет твоя нынешняя должность. Ты с ней славно справляешься, и я дорожу этим. Дорожи и ты. Да не дрожи ты". Председатель, подбадривая, похлопал Писаря по плечу и, оставив его стоять в дверном проеме, вышел в коридор.

Председатель РАЙ-Кома Партии шел по коридору  РАЙ-Кома Партии. Он вдруг резко остановился и взглянул в окно. Там, вдалеке, за границей РАЙ-Центра, виднелось зарево от горящих бескрайних полей сухой травы. Языки пламени, отражаясь в его зрачках, наполняли мыслями постоянно думающую голову разведчика. Но прежде чем их записать, по старой привычке, он перелистнул ежедневник на последнюю, 83-ю страницу. Единственное слово, записанное его каллиграфическим почерком, старательно выведенное в красивое и звучное -  "Триумф", оставалось на своем месте. Сегодня ему снова ничего не угрожало.

Председатель вернулся к первой странице и, спешно упорядочивая хаотично роящиеся в голове мысли, записал: "Не допустить распространение огня. Не дать ему перекинуться на РАЙ-Центр". Потом он закрыл ежедневник и уверенным шагом направился к лестнице. Внизу его уже ждал автомобиль, а в Центральном Клубе, собравшиеся выслушать гениальный план Председателя, его верные и, не очень, слуги - обожающие и проклинающие его колхозники. Но, как бы не сложился его сегодняшний день, как бы не прошло его выступление, и как бы не разгорался пожар за границами его РАЙ-Центра, завтра он снова откроет свой ежедневник на 82-й странице.

Председатель РАЙ-Кома уже захлопывал дверь автомобиля, но в последнюю секунду, в салон ворвался легкий запах неуверенности, чем-то похожий на дым от сгорающей травы. Председатель машинально отмахнулся от него, прогнав его прочь и плотно захлопнул дверь. "Показалось", - подумал Председатель и, повторно просмотрев 83-ю страницу, облегченно вздохнул. "Нет, не показалось", - подумали колхозники, вдыхая, рассеивающийся над РАЙ-Центром, легкий запах, той самой, Председательской неуверенности.

Триумфатор Путин. Щит, мяч и бараны. Второй фронт.

Председатель РАЙ-Кома Партии остановился у дверей своего кабинета. Мысль о ремонте, витающая по коридорам РАЙ-Кома тут же догнала разведчика и, проникнув через пулевое отверстие (примерно на 2 дюйма ниже копчика), пройдя по спинному мозгу, крепко засела в его пульсирующем мозгу. Разведчик еще секунду молча постоял у двери и, выдавив из себя остатки неуверенности при помощи силы воли, ею же, погасив остатки жжения в районе пулевого ранения, вошел в кабинет. В пустом кабинете все еще витал дух спешки, с которой покидал кабинет Председатель колхоза, уезжая в Диснейленд. Об этом свидетельствовали разбросанные, как попало, игрушки и записка на газетном столике, написанная размашистым, торопливым почерком Председателя. Наконец-то, сняв с лица железную маску разведчика, Председатель бросил добродушный взгляд на оставленное послание. "Дорогой", - с этих слов начиналась записка. "Дома", - сказали глаза Председателя РАЙ-Кома, по привычке, сжигая прочитанную записку. Он еще ровно 27 секунд постоял в холле, наблюдая за сгорающим письмом. Огненные червяки бегали по почерневшему листу, доедая остатки чернил, превращая бумагу в разваливающийся на лохмотья серый пепел. Последняя искра, замысловатым пируэтом, напоминающим цифру 10, скользнув по краю письма, отразилась в зрачке Председателя, когда он уже шел вглубь кабинета. В его тишине, где-то под высоким потолком, витал дух одиночества и тревоги. А за окном, задернутым тяжелой, непроницаемой шторой, пряталась его сестра, атмосфера страха и растерянности. Разведчик не мог их не заметить и, по обыкновению, первым заговорил с Демонами. «Крови моей хотите? Не дождетесь. И, если до 10-го числа (так он расшифровал знак, посланный ему угольком сожженной записки) вы все еще не улетучитесь, вы увидите кровь. Настоящую. Кровь десятков, а может быть даже сотен баранов, орально расстающихся со своей девственностью». С этими словами Председатель РАЙ-Кома медленно погрузился в глубокий, спокойный сон разведчика.

Председатель проспал ровно 20 минут. За это время ему успел присниться беззубый и взлохмаченный Судья, оглушительно-пронзительным свистом загоняющий в вольер  выбежавших на поле баранов, отбившихся от стада, недовольных его судейством.

Потом неведомая сила приподняла его ввысь и, проносясь над огромным колхозным болотом, Председатель вновь увидел, но уже огромное стадо таких же баранов, громко, почти нестерпимо, громко блеющих, глядя на него, задрав свои безмозглые головы вверх. Сверху они казались такими крошечными, что походили больше на муравьев, но их голоса, врываясь в незащищенные ладонями уши Председателя РАЙ-Кома, вынужденного парить над стадом, расставив руки в стороны, разрывали ему перепонки.

В ту же минуту, прорываясь сквозь ошеломляющее блеяние огромного стада, откуда-то издалека, донесся знакомый голос Председателя колхоза. Он все нарастал и, в конце концов, окончательно заглушив голос баранов, отчетливо кричал уже откуда-то изнутри головы, - «Не верь им, они тебя обманывают!» Председатель РАЙ-Кома, впадая в какую-то непостижимую для него панику, вдруг резко, практически срываясь на истерический вопль Тарзана, закричал протяжное человеческое «А-а-а!», и беспорядочно замахал руками и ногами, от чего потеряв равновесие, камнем рухнул вниз. 

В кабинете было темно и тихо. Даже слишком тихо. Только в проснувшемся мозгу Председателя нервно пульсировал метроном, ритмично отстукивая 180 ударов в минуту. Через минуту, огромная, стальная сила воли вырвалась наружу из маленького, нежного сердца разведчика и придерживая стрелку метронома, придала ему обычный ритм. Председатель снова открыл ежедневник на последней странице. Запись была на месте. До триумфа оставалось 84 дня. Он уже не помнил свой сон. Он видел свой триумф. Спокойно поднявшись из мягкого кресла, почесав через бронетреники зудящее пулевое отверстие, он вышел в коридор.

Шаркая уютными домашними тапочками, Председатель РАЙ-Кома Партии шел по коридору  РАЙ-Кома Партии. В коридоре было многолюдно. Обгоняя его, и наоборот, спеша на встречу, повсюду суетились какие-то люди в головных уборах, сделанных из газет. В руках у металлургов, угольщиков, студентов и автомобилистов, были кисточки, валики и ведра. Учитель истории поддерживал стремянку с взгромоздившимся на нее фермером, а известный врач, вместе с программистом, вооружившись шпателями, соскребали со стены старые обои. Повсюду стоял запах краски, а прямо перед Председателем, его личный киномеханик. «Кого назначили главным?», - поинтересовался Председатель у киношника с явной издевкой в голосе, так как заранее знал, кого он назначил главным. И, не дав раскрыть рта растерянному собеседнику, улыбаясь, произнес, - «Да знаю, знаю, расслабьтесь. Выполняйте свою работу. Я смотрю, у вас тут неплохо получается». С этими словами, Председатель, с благодарностью, посмотрел на застывших в немых позах тружеников и, не сдержав душевного порыва, продолжил, обращаясь ко всем, -  «Мы видим, что происходит в некоторых коридорах, где функционеры РАЙ-Кома партии не красят стены, а красите вы, настоящие "народные фронтовики". Сейчас они на вас начинают оказывать давление, чтобы вы вернули им украденные у них малярные инструменты и краску. Я к этим жуликам из РАЙ-Кома отношусь с очень нежными чувствами. Это организация, которую я создавал, но я обращаюсь к вам и к тем кандидатам в маляры, которые прошли по спискам, но еще не получили валики и кисточки. Не поддаваться никакому давлению! Никаких кисточек и тем более красок никуда не сдавать!» Громкое эхо торжественной речи уже скрывалось за поворотом, когда ее буквально подхватил киномеханик и обращаясь ко всем присутствующим, добавил, - «РАЙ-Центру нужен руководитель: смелый, сильный умный, – объяснял он со слезами на глазах, – способный не только защитить права и свободы граждан, но и напомнить об их обязанностях». Услышав такие слова, красильщики еще более интенсивно забегали по коридору, размахивая кисточками и распространяя по коридору едкий, почти удушающий, запах свежей масляной краски. А киномеханик, все еще не сдерживая слез, то ли от счастья, то ли от разъедающей глаза химии,  вытянувшись по струнке так, что чуть не лопнула натянутая струна и, заодно с ней, его позвоночник, рапортовал своему Председателю, - «Я всей душой возьмусь за эту деятельность!» И тут же продемонстрировал всю свою душу, обнажив волосатую грудь. Председатель РАЙ-Кома удовлетворенно осмотрел грудь и кокетливо дернув киномеханика за отвердевший сосок, ухмыльнувшись, стал удаляться, со словами, подарившими надежду не одному жителю РАЙ-Центра, - «Работайте. Я чуть позже пришлю за Вами».

Сидя за письменным столом, общаясь с собственным вдохновением, Председатель РАЙ-Кома рисовал на бумаге круги. Потом он перечеркнул круг и, к своему удивлению, заметил, что вышел экватор. Потом он обозначил два полюса и взглянув на получившийся рисунок, неожиданно вскочил как укушенный и, схватив трубку телефона, уже через секунду отдавал указания своему Писарю, - «Директора свинофермы разыщите и срочно ко мне в кабинет. Что-то я давно о нем не слышал. Да, и захватите баскетбольный мяч. Я со своим другом побросаю его в урну. Да, да, в корзину, конечно же. Мяч в урну, Директора в корзину. И поторопитесь. Он мне нужен до 15-го числа. Позже он мне не интересен». Положив трубку, Председатель мысленно поблагодарил свое вдохновение и вызвал трезвый расчет. Трезвый расчет, в количестве двух верных Писарей и одной слащавой мадам с огненно-рыжими волосами, незамедлительно прибыл. С ним прибыл и Главный Судья. Обсудив все детали предстоящей операции по реинкарнации Директора свинофермы, канувшего в лету этим летом, заговорщики дали себе как следует отдохнуть. У старика Судьи с собой всегда "было" и компания отвела душу в дальнюю комнату и заперев ее на ключ, оторвалась на рыжей бестии с гламурными ляжками, смачно припудривая ее судейским волшебным порошком. Уже на следующее утро, рыжеволосая незнакомка, находясь в приподнятом с вечера настроении, знакомила колхозников с планами на ближайшую посевную кампанию. А Судья, все еще находясь в состоянии комы, с застывшей на его лице кривой улыбкой, пряча руки под столом, благодушно поглаживал аппетитную ножку незнакомки, утвердительно кивая тяжелой от похмелья головой на каждом ее слове. 

---

Председатель РАЙ-Кома Партии шел по коридору РАЙ-Кома Партии и любовался последней записью своего ежедневника. Триумф был уже на 80-й странице. Разведчик довольно ухмыльнулся и остановившись, обведя глазами коридор, пахнущий  еще совсем свежей краской свежевыкрашенных стен, остался доволен работой маляров. Он еще заметнее улыбнулся. Потом открыл первую страницу записной книжки, и слово в слово записал роящийся в его мозгу монолог. "Знатная дурь у этого Судьи, но этого как-то мало. Надо бы попробовать жополизов. Мой друг ведь не зря их так рекламировал. Завтра же. Только нужно отобрать самых ядреных, забористых, остроязычных". Затем, еще раз перечитав запись, удалив битые кластеры, закрыл ежедневник и уверенно зашагал по коридору, звонко отстукивая каблуками по натертому до блеска паркету.

Председателю РАЙ-Кома все больше нравилось это здание и его новые старые стены, приятно пахнущие свежей краской. "Цвет не тот, но запах какой-то знакомый", догнала разведчика мысль в конце коридора, когда нащупав в кармане зеленую купюру с портретом иностранного Председателя, он остановился и поднес ее к своему носу.

Триумфатор Путин. Щит, Меч и барабаны.

Председатель РАЙ-Кома Партии шел по коридору  загородной резиденции, где только что, у всех на глазах, пал в салат Председатель колхоза. Он шел молча, но голова его усиленно работала. Перед глазами разведчика мелькали записи, пометки, шифровки, планы и карты. Только что промелькнула семерка, за ней тройка и... он не досмотрел. В этой комбинации всегда выпадал туз. Председатель только усмехнулся и мысленно перелистнул ежедневник. Его ждал триумф. На последней, 87 странице записной книжки, вживленной в его мозг, было так и записано - "Триумф". Какие либо другие пометки отсутствовали. Он всегда любил заглядывать в конец своего ежедневника и перечитывать последнюю запись, прежде чем вернуться к текущей странице с насущными делами. Так было и на этот раз.

На улице его ждала машина. На заднем сиденье, сквозь закрашенные черной масляной краской окна, проглядывался силуэт. По форме головы, разведчик узнал в нем Командующего войсками РАЙ-Ценра. «Холодно? Почему в фуражке сидишь?», - не открывая рот, продолжая двигаться к машине, обратился к нему Председатель по громкой связи, установленной в автомобиле. Не дождавшись ответа, разведчик открыл дверь и сел рядом с Командующим. «А чего руки дрожат? Снова напортачили?», - поинтересовался Председатель, но на этот раз, воспользовавшись голосовыми связками. Он любил таким образом пугать подчиненных, неожиданно переключаясь с громкой связи на голос, наблюдая, как набухают их памперсы. «Никак нет!», - выпрямившись, прокричал Командующий, от чего ударился головой о крышу автомобиля. Потирая ушибленную голову, он протянул Председателю красную папку с вложенным в нее докладом, но видя, что Председатель даже не шелохнулся, положил ее на сиденье и пододвинул к ноге разведчика. «Все цифры верные, - отсканировав документ левой родинкой, начал Председатель, - поздравьте там своих спортсменов с успешной победой на Спартакиаде. Ну тушенки им еще подкиньте. Сделайте как надо. Ну, Вы знаете, как поступить. У Вас ко мне что-то еще?».

Командующий слегка поерзал, но все же решился и умоляющим голосом произнес: «Дорога в РАЙ-Центр не безопасна для Вас. У волков, знаете ли, гон начался. Шастают твари, на людей нападают. Не ехали бы Вы сегодня. Остались бы переночевать тут, в резиденции». Председатель РАЙ-Кома отреагировал спокойно, но от его голоса, во рту у Командующего и даже наблюдавшего в зеркало заднего вида за происходящим в салоне Писаря, переодетого в форму водителя и сидевшего за рулем, во рту появился привкус железа. «Вам нужно объяснять, что в таких случаях делается? Возьмите, разбудите школьников, колхозникам все-таки на смену рано вставать, да и не пойдут они за Вами, - ухмыльнувшись и красноречиво отсканировав глазами сверху вниз, Председатель оценил жалкий вид собеседника, - дайте им барабаны, пускай идут впереди нашей машины и отпугивают зверя барабанной дробью. Ну что сидите, голубчик, выполняйте». «Да, и не говорите родителям, куда забираете детей, - крикнул Председатель вслед убегающему Командующему через встроенный в крышу автомобиля мегафон, - скажите им, что на конкурс рисунка в РАЙ-Центр поедут».
И обращаясь к обернувшемуся к нему водителю, отключившись от мегафона, весело пошутил, - «Детей не жалко, еще нарожаем».

Под барабанную дробь, распугавшую сонный РАЙ-Центр, председательская машина подъехала к РАЙ-Кому. «Глуши», - приказал Председатель Писарю и вышел, застегнув свой френч на все пуговицы. Писарь остался "глушить", а Председатель отправился в свой кабинет, где еще с утра запер Председателя колхоза с ракеткой, воланчиком и Angry Birds, его любимыми игрушками.
Председатель сидел на полу и размазывал по пухленьким щекам слезы, вперемешку с соплями. Увидев входящего Председателя РАЙ-Кома, он радостно подскочил и помчался в его сторону. «Так, обниматься не будем. Мне еще к людям в чистом нужно показаться», - остановил его разведчик, заморозив в полете с помощью нано-охладителя, встроенного в правую бровь. «Откуда слезы? Что случилось с моим героем?», - уже снисходительнее, почти ласково, обратился к подопечному Председатель РАЙ-Кома. «Ты забрал мою любимую игрушку! Нано-робота, -  сидя в луже оттаявшего льда, ноющим голосом обиженного ребенка, произнес Председатель колхоза, - зачем ты его забрал? Мне было скучно, и никто не играл со мной в бадминтон».

Председатель РАЙ-Кома по-отечески присел на корточки рядом с всхлипывающим Председателем колхоза и, положив руку на его плечо, спокойно сказал: «Ты все узнаешь завтра. Так было нужно для всех нас. Для тебя, твоего бадминтона, для РАЙ-Центра и для каждого его жителя. Для всех вас, понимаешь? Ладно, а сейчас беги, переодевайся. Я приготовил тебе сюрприз». С этими словами, Председатель РАЙ-Кома встал, нежно, почти с любовью посмотрел вслед убегающему Председателю колхоза и, выложив из внутреннего кармана пиджака, на столик для газет, два билета в Диснейленд, вышел из кабинета.

Председатель РАЙ-Кома Партии шел по коридору здания Судейской комиссии. В его ежедневнике, на странице с текущей датой, оставалась еще одна не зачеркнутая запись. Он, по обыкновению, перелистнул записную книжку на последнюю 87 страницу. До триумфа оставалось совсем немного.
Войдя в кабинет Главного Судьи, разведчик застал небольшой беспорядок, внешне напоминающий хаос. Судьи нигде не было. На журнальном столике царила та же картина. Вперемешку с разбросанными бумагами и бутылками лежал судейский свисток, алюминиевая ложка, куча пустых зажигалок и судейские ботинки. Председатель провел пальцем по столу, собрав на него знакомую белую пыль и лизнув палец, причмокнув, пошел в ванную комнату. Судья лежал на кафельном полу практически голым, и мирно спал. Только густая борода покрывала его тщедушное тело, а веселый колпак с наклеенными на него вырезанными из конфетной фольги звездочками скрывал от Председателя его лицо. Председатель громко кашлянул, и Судья подскочил как ошпаренный. Прошмыгнув между косяком и разведчиком, он побежал приводить себя в порядок, а Председатель, подняв с пола косяк, щелкнув пальцами и добыв тем самым огонь, удовлетворенно затянулся сладким дымом найденной сигареты.

«Ты не забыл о нашем уговоре?» - спиной, громко произнес Председатель. «Надеюсь, ты все сделаешь быстро, как мы договаривались? Тебе нужны какие-то документы или так, на слово поверишь», - так же, спиной, не оборачиваясь, шутил Председатель. «Да кто же Вас не знает, помилуйте, милейший, - подпрыгивая, натягивая брюки с перекрученной штаниной, оправдывался Судья, - все уже давно готово. Документы я справил, как полагается. Осталась только формальность, огласить решение через 10 дней». «Мне нужно быстрее, - твердо сказал Председатель и у Судьи на языке почувствовался привкус того же металла, что почувствовал Командующий, находясь в председательской машине. «А что с квартирами и камерами?», - продолжал Председатель. «Готовы. Осталось привезти актеров, и будем снимать. Пока только одна заминка, актеры не знают немецкого языка. Но, мы ее уже практически решили, - затараторил Судья, почувствовав привкус более тяжелых металлов, - озвучку возьмем со старых пленок. Все равно в колхозе никто не знает немецкого». Председатель обернулся и увидел перед собой растрепанного, растерянного, но улыбающегося Судью, стоявшего в одной штанине и никак не справляющегося со второй. Собственно улыбку скрывала густая борода Судьи, но око разведчика уловило под ней раздвинувшиеся губы, обнажившие редкие зубы Судьи. Председатель улыбнулся в ответ, вспоминая каждый недостающий зуб старика.

«Надеюсь, кино будет отличным», - сказал на прощание разведчик и растворился в клубах дыма догорающего на полу косяка.

Председатель РАЙ-Кома Партии шел по коридору  РАЙ-Кома Партии. Он снова заглянул на 86 страницу ежедневника.  Надпись оставалась на месте. Разведчик довольно ухмыльнулся и остановившись, обведя глазами темный коридор РАЙ-Кома, слегка поежился. Потом открыл первую страницу записной книжки и сделал на ней пометку. "Пора перекрасить стены в более яркие цвета", затем еще раз перечитал запись (так лучше запоминалась информация), закрыл ежедневник и уверенно зашагал по коридору, звонко отстукивая каблуками по натертому до блеска паркету.

Председателю РАЙ-Кома никогда не нравилось это здание и, уж тем более, его сырые, выкрашенные синей краской стены. "Легкий ремонт никому не повредит", пронеслась по коридору мысль, догоняя голову разведчика.