 |
Председатель РАЙ-Кома сидел за роялем в своем кабинете и стуча по его клавишам одним пальцем, сбивчиво наигрывал свою любимую мелодию. Собственно, это была любимая и единственная мелодия, заложенная в его невероятно насыщенную программу. Была еще песня, но ее он пел только единожды, еще и потому, что занятые ею кластеры пришлось освободить под какой-то доклад. Спокойную и уютную тишину кабинета, нарушали только капающие на пол, выскальзывающие из-под крышки рояля ноты, складываясь в легко узнаваемое "С чего начинается Родина". Это был самый обычный вечер. Один из тех вечеров, когда разведчику удавалось побыть одному. Вечер, когда никто не просил поиграть в бадминтон, не просил поменять подгузники и громко не голосил, каждую секунду спрашивая, "Мне идет?", крутясь перед зеркалом в женском платье. Председателя колхоза в кабинете не было. Он заперся в детской и уже несколько часов не подавал ни единого звука. Он явно был чем-то увлечен.
Вдруг, дверь в рабочий кабинет с грохотом отворилась. Разведчик спокойно опустил палец на клавишу, и на пол, пронзительно вскрикнув, упала соль. На пороге, запыхавшись, держа в руках какую-то коробку, появился счастливый Председатель колхоза. Председатель РАЙ-Кома, не отрывая палец от потерявшей голос клавиши, развернувшись в пол оборота к входной двери, укоризненно взглянул на лучезарного товарища.
- Готово! - не обратив внимания на гневное лицо пианиста, выпалил Председатель колхоза.
- Ну что там еще? - высвободив из-под гнета своего мускулистого пальца задохнувшуюся клавишу и, окончательно развернувшись к приятелю, устало спросил разведчик.
- Я сделал последние карточки. Как ты просил. Для рыболовов. Посмотри!
Председатель колхоза подбежал к роялю и высыпал на его крышку кучу разноцветных карточек. Подобрав несколько упавших на пол картонок и протянув их своему, все еще чрезмерно серьезному товарищу, он, хлопая, светящимися от радости, большими глазами, затаив дыхание, ждал реакции пианиста. Тот, не меняя мимики лица, спокойно встал, и взяв с рояля пустую коробку, сгреб в нее все карточки. Потом взял из рук Председателя колхоза поднятые им картонки и, подойдя к камину, положил коробку на тлеющие угли. Пламя лизнуло брошенную ему пищу и в кабинете стало чуточку теплее.
- Остальные сожжешь сам, - спокойно, глядя на корчившуюся от боли коробку, сказал Председатель РАЙ-Кома.
- Как? Ты же сам мне купил фломастеры и сказал, что бы я их рисовал, - послышался всхлипывающий голос за спиной разведчика, избавляющего коробку от долгих мучений, тыча в нее чугунной кочергой, - Я два года их резал, разукрашивал и нумеровал. Ты же мне сам сказал...
Председатель РАЙ-Кома прислонил кочергу к камину. Он не любил ее вешать на специально изготовленную для нее подставку. Создавалась иллюзия, как будто кочерга стояла на посту, охраняя камин. Так кочерга оживала. Она служила в его маленькой разведческой армии. Это была его игра. Он еще с детства любил сказки Андерсена, и вешал своих "солдат" только тогда, когда окончательно терял интерес к игре.
- Ну, все, все, успокойся и вытри слезы, - протягивая платок, он по-отечески нежно, обратился к Председателю колхоза, - Ты сделал все правильно. Нарисовал красивые карточки. Очень красивые, правда. Но они должны были сгореть. Это нечто большее, чем просто "фиш-карты". Сжигая их, мы не зарабатываем жалкие копейки на, без того нищих, рыбаках. Мы приобретаем их любовь.
Вдруг, дверь в рабочий кабинет с грохотом отворилась. Разведчик спокойно опустил палец на клавишу, и на пол, пронзительно вскрикнув, упала соль. На пороге, запыхавшись, держа в руках какую-то коробку, появился счастливый Председатель колхоза. Председатель РАЙ-Кома, не отрывая палец от потерявшей голос клавиши, развернувшись в пол оборота к входной двери, укоризненно взглянул на лучезарного товарища.
- Готово! - не обратив внимания на гневное лицо пианиста, выпалил Председатель колхоза.
- Ну что там еще? - высвободив из-под гнета своего мускулистого пальца задохнувшуюся клавишу и, окончательно развернувшись к приятелю, устало спросил разведчик.
- Я сделал последние карточки. Как ты просил. Для рыболовов. Посмотри!
Председатель колхоза подбежал к роялю и высыпал на его крышку кучу разноцветных карточек. Подобрав несколько упавших на пол картонок и протянув их своему, все еще чрезмерно серьезному товарищу, он, хлопая, светящимися от радости, большими глазами, затаив дыхание, ждал реакции пианиста. Тот, не меняя мимики лица, спокойно встал, и взяв с рояля пустую коробку, сгреб в нее все карточки. Потом взял из рук Председателя колхоза поднятые им картонки и, подойдя к камину, положил коробку на тлеющие угли. Пламя лизнуло брошенную ему пищу и в кабинете стало чуточку теплее.
- Остальные сожжешь сам, - спокойно, глядя на корчившуюся от боли коробку, сказал Председатель РАЙ-Кома.
- Как? Ты же сам мне купил фломастеры и сказал, что бы я их рисовал, - послышался всхлипывающий голос за спиной разведчика, избавляющего коробку от долгих мучений, тыча в нее чугунной кочергой, - Я два года их резал, разукрашивал и нумеровал. Ты же мне сам сказал...
Председатель РАЙ-Кома прислонил кочергу к камину. Он не любил ее вешать на специально изготовленную для нее подставку. Создавалась иллюзия, как будто кочерга стояла на посту, охраняя камин. Так кочерга оживала. Она служила в его маленькой разведческой армии. Это была его игра. Он еще с детства любил сказки Андерсена, и вешал своих "солдат" только тогда, когда окончательно терял интерес к игре.
- Ну, все, все, успокойся и вытри слезы, - протягивая платок, он по-отечески нежно, обратился к Председателю колхоза, - Ты сделал все правильно. Нарисовал красивые карточки. Очень красивые, правда. Но они должны были сгореть. Это нечто большее, чем просто "фиш-карты". Сжигая их, мы не зарабатываем жалкие копейки на, без того нищих, рыбаках. Мы приобретаем их любовь.
Он взял хнычущего Председателя за подбородок и тепло заглянул в его, распухшие от слез, глаза, - "Любовь народа ценнее любых денег. Любовь народа продлевает власть. А власть наполняет наши карманы деньгами".
 |
В штаб РАЙ-Кома Партии, где вовсю кипела работа по подготовке к весенней Спартакиаде, щелкали пишущие машинки, мерцали экраны мониторов, гудели и суетливо бегали люди, неожиданно ворвался Председатель РАЙ-Кома. Он остановился у перил, на широкой площадке, ведущей вниз (в главный зал) металлической лестницы. Люди мгновенно замерли. Даже мониторы перестали мерцать, а парящие под потолком бумаги, зависли в воздухе и, прислушиваясь к тишине, перестали шелестеть. Председатель окинул зал взглядом и остановился на своем Секретаре. Неуверенной походкой, тот направлялся к своему взбешенному начальнику.
- Вот ты-то мне и нужен! - жестко процедил разведчик сквозь зубы.
Бумаги, услышав спасительное обращение, выдохнув, упали на пол, подняв шорох. Но мониторы, как и умудренные опытом люди, мерцать, все же, временно, не решились.
Председатель РАЙ-Кома быстро сбежал по металлическим ступеням в зал. Ступени крепились, стараясь не нарушать тишины, но, в силу своей болтливой природы, предательски загромыхали под каблуками разведчика. Ловко схватив за ухо, не ожидающего такого подвоха Секретаря, Председатель поволок его к одному из мониторов. Монитор напрягся, но картинку сменить не решился.
- Что это? - громко проорал Председатель, не выпуская из рук ухо пленника, - Может быть ты, мне объяснишь?
- Это Ваш сайт, - неуверенным голосом заговорил Секретарь.
- Я вижу, что это сайт. Что это? Какие отставки? - натянув ухо сильнее, так что в голове Секретаря послышался треск лопающихся парашютных строп, повторил Председатель.
Секретарь знал. Потерять ухо - было не самой страшной потерей. Страшнее, была потеря достоинства. Поэтому он всегда, даже в самых критических ситуациях, сохранял самообладание. Так было и на этот раз. Приняв позу футболиста, стоящего в стенке, Секретарь, мужественно, перекрикивая треск в голове, произнес:
- У нас там отвалилось то, что у нас зависло. У нас зависло, потому что очень много было обращений, больше, чем мы сначала были готовы. То есть, я бы сказал такое авральное обращение, поэтому он подвис. Сейчас он возобновил работу, но все обращения, которые поступали, они должны были повиснуть, повисли на сайте. Модерация там, только когда что-то там нецензурное и так далее, все остальное выставляется.
- Ты в своем уме? Я тебя для этого тут 2,5 года назад посадил, чтобы у тебя тут все повисло?
Председатель заорал так, что Секретарь отчетливо разглядел всю ротовую полость разведчика. Небный язычок, раскалившись докрасна, бешено дрожал и, как молоточек в старом бабушкином будильнике, раскачиваясь из стороны в сторону, отбивал набат. Набат не только по его уху. Это был тревожный сигнал для всех находящихся в комнате. Первым среагировал монитор. Улучив момент, когда Председатель от него отвернулся, пытаясь заглотить целиком голову Секретаря, экран нервно мигнул и, тут же, застыл вновь.
- Мы уже все исправили, - тихо сказал Секретарь, выслушав Председателя, - Больше нет никаких отставок. Ни одной отставки. Нет.
Председатель взглянул на монитор и выпустил ухо из рук. Оно дико зазвенело, но боясь потревожить разведчика, укрыло свой звон в голове Секретаря. 17-дюймовый монитор, стараясь радовать глаз Председателя, хвастался хвалебными одами в его честь.
- А что делать с теми, кто уже видел все это безобразие? - снова повернувшись к Секретарю, но, уже не пытаясь проглотить его голову, спросил Председатель.
- У нас всегда есть запасной вариант. Мы все продумали, - почувствовав оттепель, улыбаясь, затараторил Секретарь и достал из кармана маленькую коробочку, похожую на пейджер, - Вот, посмотрите. Тут есть кнопка вызова подсказок. Останется только выбрать варианты из предложенных компьютером.
Секретарь нажал на кнопку с нарисованным на ней знаком вопроса, и на огромном центральном экране, загорелись пронумерованные варианты помощи. Секретарь передал Председателю "пейджер" с горящими на его маленьком дисплее цифрами от 0 до 9, и добавил:
- Вы можете выбрать любой вариант, и он тут же отразится во всех газетах и новостных каналах. Вот, например вариант №3. "Нет никакого сайта с программой весенней Спартакиады". Или вот. Вариант №5. "Нет вообще никакой весенней Спартакиады".
Председатель пробежался глазами по всему списку и спокойным голосом произнес:
- Выберите сами какой-нибудь приемлемый вариант и подчистите тут все, - он взглянул на Секретаря и, окончательно подобрев, улыбнувшись продолжил, - Чем еще порадуете?
- Вот ты-то мне и нужен! - жестко процедил разведчик сквозь зубы.
Бумаги, услышав спасительное обращение, выдохнув, упали на пол, подняв шорох. Но мониторы, как и умудренные опытом люди, мерцать, все же, временно, не решились.
Председатель РАЙ-Кома быстро сбежал по металлическим ступеням в зал. Ступени крепились, стараясь не нарушать тишины, но, в силу своей болтливой природы, предательски загромыхали под каблуками разведчика. Ловко схватив за ухо, не ожидающего такого подвоха Секретаря, Председатель поволок его к одному из мониторов. Монитор напрягся, но картинку сменить не решился.
- Что это? - громко проорал Председатель, не выпуская из рук ухо пленника, - Может быть ты, мне объяснишь?
- Это Ваш сайт, - неуверенным голосом заговорил Секретарь.
- Я вижу, что это сайт. Что это? Какие отставки? - натянув ухо сильнее, так что в голове Секретаря послышался треск лопающихся парашютных строп, повторил Председатель.
Секретарь знал. Потерять ухо - было не самой страшной потерей. Страшнее, была потеря достоинства. Поэтому он всегда, даже в самых критических ситуациях, сохранял самообладание. Так было и на этот раз. Приняв позу футболиста, стоящего в стенке, Секретарь, мужественно, перекрикивая треск в голове, произнес:
- У нас там отвалилось то, что у нас зависло. У нас зависло, потому что очень много было обращений, больше, чем мы сначала были готовы. То есть, я бы сказал такое авральное обращение, поэтому он подвис. Сейчас он возобновил работу, но все обращения, которые поступали, они должны были повиснуть, повисли на сайте. Модерация там, только когда что-то там нецензурное и так далее, все остальное выставляется.
- Ты в своем уме? Я тебя для этого тут 2,5 года назад посадил, чтобы у тебя тут все повисло?
Председатель заорал так, что Секретарь отчетливо разглядел всю ротовую полость разведчика. Небный язычок, раскалившись докрасна, бешено дрожал и, как молоточек в старом бабушкином будильнике, раскачиваясь из стороны в сторону, отбивал набат. Набат не только по его уху. Это был тревожный сигнал для всех находящихся в комнате. Первым среагировал монитор. Улучив момент, когда Председатель от него отвернулся, пытаясь заглотить целиком голову Секретаря, экран нервно мигнул и, тут же, застыл вновь.
- Мы уже все исправили, - тихо сказал Секретарь, выслушав Председателя, - Больше нет никаких отставок. Ни одной отставки. Нет.
Председатель взглянул на монитор и выпустил ухо из рук. Оно дико зазвенело, но боясь потревожить разведчика, укрыло свой звон в голове Секретаря. 17-дюймовый монитор, стараясь радовать глаз Председателя, хвастался хвалебными одами в его честь.
- А что делать с теми, кто уже видел все это безобразие? - снова повернувшись к Секретарю, но, уже не пытаясь проглотить его голову, спросил Председатель.
- У нас всегда есть запасной вариант. Мы все продумали, - почувствовав оттепель, улыбаясь, затараторил Секретарь и достал из кармана маленькую коробочку, похожую на пейджер, - Вот, посмотрите. Тут есть кнопка вызова подсказок. Останется только выбрать варианты из предложенных компьютером.
Секретарь нажал на кнопку с нарисованным на ней знаком вопроса, и на огромном центральном экране, загорелись пронумерованные варианты помощи. Секретарь передал Председателю "пейджер" с горящими на его маленьком дисплее цифрами от 0 до 9, и добавил:
- Вы можете выбрать любой вариант, и он тут же отразится во всех газетах и новостных каналах. Вот, например вариант №3. "Нет никакого сайта с программой весенней Спартакиады". Или вот. Вариант №5. "Нет вообще никакой весенней Спартакиады".
Председатель пробежался глазами по всему списку и спокойным голосом произнес:
- Выберите сами какой-нибудь приемлемый вариант и подчистите тут все, - он взглянул на Секретаря и, окончательно подобрев, улыбнувшись продолжил, - Чем еще порадуете?
 |
Секретарь снова вернул "пейджер" Председателю и продолжил свой экскурс.
- Этот прибор уникален. Например, Вы хотите написать какой-нибудь приказ или еще лучше статью. Нет ничего проще. Вы пишите в нем краткую команду и жмете на ту клавишу, которая соответствует тому ведомству, к которому обращена эта команда. Всего несколько строк, характеризующих целый документ. А он (указывая на прибор), анализируя почерк, орфографию, синтаксис и даже биоритм, пульс и настроение владельца, выдает на экран компьютера то, что в действительности хотел написать владелец. По одной строчке целые статьи. Попробуйте что-нибудь написать своему народу! - бодрым и уверенным голосом, предложил Секретарь.
Впечатленный таким рассказом о высоких технологиях, Председатель РАЙ-Кома взял предложенную Секретарем маленькую пластиковую палочку и что-то написал на экране умного "пейджера". Потом нажал на командную кнопку и посмотрел не большой экран. На нем появилась карта Мира. Еще через мгновение, маленькая, красная точка, мигая, начала свое движение в сторону океана. А еще через секунду, на экране загорелась огромная надпись "Тревога!", а где-то под потолком завыла сирена. Председатель перевел удивленный взгляд на Секретаря. Тот растерянно посмотрел на него в ответ. Не успел разведчик спросить "Что произошло?", как в кармане его помощника зазвонил телефон. Безмолвно выслушав собеседника на другом конце провода, Секретарь положил трубку и спросил у Председателя:
- Можно я пока заберу у Вас прибор? На секундочку, - и, взглянув на дисплей, продолжил, - Вы нажали на кнопку "Г". Это не народ. Это "Грунт". Так мы обозначили кнопку управления нашей космической станцией. Только что мы утопили в Тихом Океане 15 лет кропотливой работы и 5 миллиардов колхозных рублей.
Секретарь вернул прибор Председателю и глубоко вздохнув, добавил:
- Народ обозначен кнопкой "Н".
Председатель положил "пейджер" в карман и, поднявшись по глухо стонущим под его каблуками ступеням, вышел из штаба.
- Этот прибор уникален. Например, Вы хотите написать какой-нибудь приказ или еще лучше статью. Нет ничего проще. Вы пишите в нем краткую команду и жмете на ту клавишу, которая соответствует тому ведомству, к которому обращена эта команда. Всего несколько строк, характеризующих целый документ. А он (указывая на прибор), анализируя почерк, орфографию, синтаксис и даже биоритм, пульс и настроение владельца, выдает на экран компьютера то, что в действительности хотел написать владелец. По одной строчке целые статьи. Попробуйте что-нибудь написать своему народу! - бодрым и уверенным голосом, предложил Секретарь.
Впечатленный таким рассказом о высоких технологиях, Председатель РАЙ-Кома взял предложенную Секретарем маленькую пластиковую палочку и что-то написал на экране умного "пейджера". Потом нажал на командную кнопку и посмотрел не большой экран. На нем появилась карта Мира. Еще через мгновение, маленькая, красная точка, мигая, начала свое движение в сторону океана. А еще через секунду, на экране загорелась огромная надпись "Тревога!", а где-то под потолком завыла сирена. Председатель перевел удивленный взгляд на Секретаря. Тот растерянно посмотрел на него в ответ. Не успел разведчик спросить "Что произошло?", как в кармане его помощника зазвонил телефон. Безмолвно выслушав собеседника на другом конце провода, Секретарь положил трубку и спросил у Председателя:
- Можно я пока заберу у Вас прибор? На секундочку, - и, взглянув на дисплей, продолжил, - Вы нажали на кнопку "Г". Это не народ. Это "Грунт". Так мы обозначили кнопку управления нашей космической станцией. Только что мы утопили в Тихом Океане 15 лет кропотливой работы и 5 миллиардов колхозных рублей.
Секретарь вернул прибор Председателю и глубоко вздохнув, добавил:
- Народ обозначен кнопкой "Н".
Председатель положил "пейджер" в карман и, поднявшись по глухо стонущим под его каблуками ступеням, вышел из штаба.
 |
 |
Председатель РАЙ-Кома сидел за роялем в своем кабинете и стуча по его клавишам одним пальцем, сбивчиво наигрывал свою любимую мелодию. Собственно, это была любимая и единственная мелодия, заложенная в его невероятно насыщенную программу. Была еще песня, но ее он пел только единожды, еще и потому, что занятые ею кластеры пришлось освободить под какой-то доклад.
"Стоп! Доклад!", - не успев толком разбежаться, мысль резко остановилась, застыв на одной ноге.
Председатель встал из-за рояля и, подойдя к столу, достал из кармана, небрежно брошенного в кресло пиджака, "пейджер". Вооружившись зубочисткой, он старательно написал на экране - "Упал - отжался!". После этого он нажал на кнопку с буквой "Н" и посмотрел на монитор своего компьютера. "Не работает", - подумал Председатель и отшвырнул прибор в дальний угол кабинета.
В штабе РАЙ-Кома Партии, все взоры были устремлены на огромный экран. На нем, во всю его высоту, медленно полз текст какого-то воззвания.
- ...готовность к назревшим, продуманным и просчитанным реформам, - слышался тихий женский голос, читающий убегающий текст.
- Развивается экономика, а это, прежде всего, люди, их работа, их доходы, их новые возможности, - послышался еще один голос издалека.
- Эра государств всеобщего благоденствия “на чужом горбу", заканчивается, - громко читал Секретарь, перебивая нарастающий гул голосов.
Спустя час, штаб РАЙ-Кома Партии, буквально, превратился в зал консерватории. Люди, не сдерживая эмоций, громко цитировали строки, выползающие снизу экрана. А еще через час, текст оборвался и застыл, последней строчкой зацепившись за середину экрана. Голоса стихли. Люди продолжали смотреть на экран. Никто не сходил с мест, интуитивно ожидая чего-то большего. Чего-то еще.
Пауза длилась не долго.
Заставив их вздрогнуть, из оцепенения людей вывел звук, неожиданно раздавшийся из динамиков. Это был характерный звук, похожий на системный звук ошибки. Вслед за резким и неприятным звуком, на огромном экране возникло окно. Откуда-то, из глубины зала, растерянный женский голос, тихонечко процитировал, - "Ой! А Вы это уже писали..."
"Стоп! Доклад!", - не успев толком разбежаться, мысль резко остановилась, застыв на одной ноге.
Председатель встал из-за рояля и, подойдя к столу, достал из кармана, небрежно брошенного в кресло пиджака, "пейджер". Вооружившись зубочисткой, он старательно написал на экране - "Упал - отжался!". После этого он нажал на кнопку с буквой "Н" и посмотрел на монитор своего компьютера. "Не работает", - подумал Председатель и отшвырнул прибор в дальний угол кабинета.
В штабе РАЙ-Кома Партии, все взоры были устремлены на огромный экран. На нем, во всю его высоту, медленно полз текст какого-то воззвания.
- ...готовность к назревшим, продуманным и просчитанным реформам, - слышался тихий женский голос, читающий убегающий текст.
- Развивается экономика, а это, прежде всего, люди, их работа, их доходы, их новые возможности, - послышался еще один голос издалека.
- Эра государств всеобщего благоденствия “на чужом горбу", заканчивается, - громко читал Секретарь, перебивая нарастающий гул голосов.
Спустя час, штаб РАЙ-Кома Партии, буквально, превратился в зал консерватории. Люди, не сдерживая эмоций, громко цитировали строки, выползающие снизу экрана. А еще через час, текст оборвался и застыл, последней строчкой зацепившись за середину экрана. Голоса стихли. Люди продолжали смотреть на экран. Никто не сходил с мест, интуитивно ожидая чего-то большего. Чего-то еще.
Пауза длилась не долго.
Заставив их вздрогнуть, из оцепенения людей вывел звук, неожиданно раздавшийся из динамиков. Это был характерный звук, похожий на системный звук ошибки. Вслед за резким и неприятным звуком, на огромном экране возникло окно. Откуда-то, из глубины зала, растерянный женский голос, тихонечко процитировал, - "Ой! А Вы это уже писали..."
